Трейси Леттс…В России это имя практически неизвестно простому обывателю. Но все слышали о Квентине Тарантино или братьях Коэнах – так вот его можно в какой-то степени назвать их «прародителем». Своими пьесами он ввел моду на так называемые черные комедии. В них поднимаются серьезные проблемы, которые скрыты за цинизмом и насмешками над смертью, болезнями, любовью и другими «святыми» темами. В них людские недостатки – жадность, гордость, порочность, глупость – гиперболизированы. Это заставляет героев совершать поступки и говорить вещи, над которыми зритель не может не смеяться. Роб Кендт, газета «Ньюсдай», о пьесе «Август: округ Осейдж»: «Лучшее, что может предложить Бродвей в этом сезоне. Эта пьеса, которая заставляет нас улыбаться и размышлять, содрогаться от ужаса и хохотать еще долго после того, как погасли огни рампы».
В Америке Трейси Леттс чрезвычайно популярен в качестве драматурга. Его считают едва ли не самым модным «бродвейским» автором на сегодняшний день. За пьесу «Август: округ Осейдж» он был удостоен Пулитцеровской премии – одной из самых престижных в США в области журналистики, литературы, музыки и театра. Пьеса в течение года с успехом шла на Бродвее, а в 2007 году собирала полные залы театра Steppenwolf («Степной волк»). В числе прочих наград у Леттса в арсенале несколько премий «Тони» (Tony Awards).
В 1991 году Трейси Леттс написал пьесу «Киллер Джо», премьера которой состоялась лишь в 1993 году (для сравнения – «Криминальное чтиво» Тарантино появилось в 1994) в чикагском театре Next Lab и в «Репертуарном театре на Двадцать Девятой улице» в Нью-Йорке. Позднее эта пьеса шла в пятнадцати странах мира. До России она добралась только в 2011 году и до сих пор остается единственной постановкой такого рода. После премьеры в январе она оставила двойственное впечатление – от восторженных откликов до откровенного негатива. Сейчас, почти год спустя, постановка собирает полный зал Театра Наций. Но! Также вызывает различные эмоции – кто-то уходит, возмущенный откровенными сценами и неприкрытым «черным» реализмом, а кто-то сидит до конца, совершенно завороженный действом и игрой актеров.
За постановку пьесы взялся болгарский режиссер Явор Гырдев, известный российскому зрителю по спектаклям «Человек-подушка», «Метод Грёнхольма» и фильму «Дзифт», ставшему в 2008 году лауреатом Московского кинофестиваля.
«Киллер Джо» повествует об одной американской семье, таких в США называют «белым мусором» - людях, живущих за счет пособия по безработице, обитающих в трейлерах и ржавых вагончиках, часто имеющих только начальное образование. Они не стремятся что-либо исправить, у них нет целей в жизни, нет амбиций, есть, конечно, мечты – но чаще они так и остаются мечтами.
Спектакль начинается с того, что установленный в зале трейлер медленно раскрывается под музыку, специально написанную для «Киллера Джо» Калином Николовым (он же писал музыку для «Метода Грёнхольма») и превращается в основное место действия. Мы видим разномастную и довольно атмосферную обстановку, созданную художником и сценографом Николой Торомановым – постоянным соавтором режиссера: старый рогатый телевизор, ярко-красный телефон, пластиковый контейнер для воды, две металлические клетушки-спальни, переносной биотуалет и много других бытовых мелочей, на которые в жизни совсем не обращаешь внимания. Главный предмет мебели – это большой надувной диван – его настолько часто используют, что он словно бы превращается в еще одного героя пьесы и кажется, что если бы этот диван был другим, то все было бы по-другому.
Крис Смит (Александр Новин) – типичный представитель «белого мусора»: с растрепанным «хаером», татуированный с головы до ног, в замасленной одежде и комьями грязи на кроссовках, приторговывающий наркотиками. Он влез в долги (шесть тысяч долларов) и, чтобы как-то выпутаться из этой ситуации, предлагает своему отцу Анселю (Андрей Фомин) убить собственную мать, которая вдруг застраховала свою жизнь на пятьдесят тысяч. Для осуществления сей задумки есть подходящий человек – местный полицейский, в свободное время занимающийся киллерством – Джо Купер. Ансель, не особо долго раздумывая…соглашается, повозмущавшись тем, что киллер берет за работу слишком дорого – аж двадцать тысяч долларов! Оставшиеся после уплаты Джо деньги они решают поделить на четыре доли – Анселю, Шарле (его нынешней супруге), Крису и Дотти.
Дотти – молодая девушка, сестра-лунатичка Криса, которую играет Юлия Пересильд. Поначалу она кажется истинным цветком, глотком свежего воздуха в этой аморальной помойке. Она невинна, восторженна и наивна, к тому же обладает ангельской внешностью – светлые волосы, чистые глаза. Но когда она выходит из своей спальни со словами: «А я слышала, о чем вы тут говорили. Хотите убить маму? Неплохая идея!» - поневоле задумываешься, а так ли уж наивна эта кроткая девочка – настолько спокойно звучат ее слова. Или она просто «немного того»? А понимает ли она вообще то, что происходит вокруг нее?
Джо Купер (Виталий Хаев) – лысый, брутальный циничный киллер, увидев Дотти совершенно очарован ее детской непосредственностью, ее наивными вопросами и рассказом о том, как ее мать пыталась ее убить:
- Откуда ты это знаешь?
- Я просто помню…
Когда Джо Купер узнает, что незадачливые отец и сын Смиты смогут заплатить ему за работу только после ее завершения, он предлагает взять в залог Дотти. Так она обречена стать любовницей убийцы матери. Впрочем, как выясняется впоследствии, она совсем не против такой перспективы.
Самая сильная сцена в пьесе не обезумевшая Дотти, которая расстреливает свою семью – хотя она, безусловно, является кульминацией всего происходящего, а та, когда Джо Купер сидит в кресле, спиной к залу – видны только его руки на подлокотниках кресла и лысый затылок. В дом заходит Крис и, рыдая, ползая перед ним на коленях, умоляет его отменить сделку – не убивать мать, оставить сестру в покое и исчезнуть. Из него выплескивается все наболевшее – его никчемная жизнь, его бесцельность, его одиночество, его попытка жить нормально, закончившаяся крахом. Все это сдобрено изрядной долей черного юмора, от которого, несмотря на внутреннее напряжение, хочется хохотать – взять хотя бы тот момент, когда он рассказывал про то, как однажды завел кроликов…
Джо отреагировал на его исповедь…никак. Он сидел в кресле и покачивался, пока Крис не подошел к большому черному контейнеру, чтобы выбросить использованные носовые платки. От громкого: «Не открывай!» «останавливается» не только Крис. «Поздно», - понимаешь ты, зная, что догадывался об этом уже несколько минут. Сделка свершилась…
Сцена, где Дотти раздевается перед Джо, чтобы примерить платье, «любезно» одолженное ей Шарлой, целомудренна и чиста. Она просто раздевается – без всяких вывертов, без соблазнения, он просто смотрит на нее, осознавая, какая же она, по сути, еще маленькая девочка.
Еще одна картина надолго остается в памяти – Дотти стоит посреди трейлера, закутанная в флаг, в ковбойской шляпе Купера, с игрушкой в руках, (просто воплощение Америки) а Джо раздувает ее светлые длинные волосы феном и курит. Эта сцена успокаивает и тревожит одновременно. Она статична и в тоже время наполнена эмоциями – здесь и мечта, и желание, и идеал красоты. Хочется, чтобы она длилась как можно дольше, ведь сразу и не поймешь, что в ней увидел Джо.
Яркая Елена Морозова играет в «Киллере Джо» этакую стерву-мачеху, жену тюфяка Анселя. Шарла славится тем, что имеет кучу любовников по всему Техасу. От нее искрит неприкрытой – в прямом смысле слова – сексуальностью, раскрепощенностью и…недалекостью. Такое сочетание пугает, но и притягивает одновременно – что-то она выкинет в следующий момент?
Вся пьеса динамична, эмоциональна. Есть несколько моментов, когда движение замедляется и словно бы останавливается. В эти минуты ты отвлекаешься и начинаешь думать о чем-то своем – это раздражает. Но в целом она пульсирует и словно бы дышит. Она показывает жизнь этих людей такой, какая она есть – нервной, неприглядной, грязной. Это нужно понимать.
Современный зритель боится этого, ибо насквозь пропитан моралью, через которую ему страшно перешагнуть. Он пугается «обнаженки» и критикует ее. Появление голого Хаева вызывает бурю эмоций – по залу слышны вскрики «о, Боже мой!»,
нервные смешки, недовольное шипение и топот уходящих, гневно цокающих каблуков. А между тем, если кто-то вломится в дом, герой (в данном случае – Джо Купер), который только что занимался сексом, вряд ли будет думать о трусах! Главное - защитить тех, кто рядом – и неважно в каком виде.
Так почему же обнаженное тело человека вызывает осуждение, а убийство детьми собственной матери – нет? Почему странные собственнические чувства Криса к Дотти, попахивающие инцестом, не наталкивают на мысли о том, какой страшной может быть жизнь? Почему прикосновения Анселя к дочери, его взгляды, так не похожие на отцовские, не заставляют задуматься об истинных человеческих ценностях и морали? Почему, когда самые близкие люди могут отдать человеческую судьбу, жизнь и невинность «в залог» вызывает не омерзение, а смех?
Александра Горелая
В Америке Трейси Леттс чрезвычайно популярен в качестве драматурга. Его считают едва ли не самым модным «бродвейским» автором на сегодняшний день. За пьесу «Август: округ Осейдж» он был удостоен Пулитцеровской премии – одной из самых престижных в США в области журналистики, литературы, музыки и театра. Пьеса в течение года с успехом шла на Бродвее, а в 2007 году собирала полные залы театра Steppenwolf («Степной волк»). В числе прочих наград у Леттса в арсенале несколько премий «Тони» (Tony Awards).
В 1991 году Трейси Леттс написал пьесу «Киллер Джо», премьера которой состоялась лишь в 1993 году (для сравнения – «Криминальное чтиво» Тарантино появилось в 1994) в чикагском театре Next Lab и в «Репертуарном театре на Двадцать Девятой улице» в Нью-Йорке. Позднее эта пьеса шла в пятнадцати странах мира. До России она добралась только в 2011 году и до сих пор остается единственной постановкой такого рода. После премьеры в январе она оставила двойственное впечатление – от восторженных откликов до откровенного негатива. Сейчас, почти год спустя, постановка собирает полный зал Театра Наций. Но! Также вызывает различные эмоции – кто-то уходит, возмущенный откровенными сценами и неприкрытым «черным» реализмом, а кто-то сидит до конца, совершенно завороженный действом и игрой актеров.
За постановку пьесы взялся болгарский режиссер Явор Гырдев, известный российскому зрителю по спектаклям «Человек-подушка», «Метод Грёнхольма» и фильму «Дзифт», ставшему в 2008 году лауреатом Московского кинофестиваля.
«Киллер Джо» повествует об одной американской семье, таких в США называют «белым мусором» - людях, живущих за счет пособия по безработице, обитающих в трейлерах и ржавых вагончиках, часто имеющих только начальное образование. Они не стремятся что-либо исправить, у них нет целей в жизни, нет амбиций, есть, конечно, мечты – но чаще они так и остаются мечтами.
Спектакль начинается с того, что установленный в зале трейлер медленно раскрывается под музыку, специально написанную для «Киллера Джо» Калином Николовым (он же писал музыку для «Метода Грёнхольма») и превращается в основное место действия. Мы видим разномастную и довольно атмосферную обстановку, созданную художником и сценографом Николой Торомановым – постоянным соавтором режиссера: старый рогатый телевизор, ярко-красный телефон, пластиковый контейнер для воды, две металлические клетушки-спальни, переносной биотуалет и много других бытовых мелочей, на которые в жизни совсем не обращаешь внимания. Главный предмет мебели – это большой надувной диван – его настолько часто используют, что он словно бы превращается в еще одного героя пьесы и кажется, что если бы этот диван был другим, то все было бы по-другому.
Крис Смит (Александр Новин) – типичный представитель «белого мусора»: с растрепанным «хаером», татуированный с головы до ног, в замасленной одежде и комьями грязи на кроссовках, приторговывающий наркотиками. Он влез в долги (шесть тысяч долларов) и, чтобы как-то выпутаться из этой ситуации, предлагает своему отцу Анселю (Андрей Фомин) убить собственную мать, которая вдруг застраховала свою жизнь на пятьдесят тысяч. Для осуществления сей задумки есть подходящий человек – местный полицейский, в свободное время занимающийся киллерством – Джо Купер. Ансель, не особо долго раздумывая…соглашается, повозмущавшись тем, что киллер берет за работу слишком дорого – аж двадцать тысяч долларов! Оставшиеся после уплаты Джо деньги они решают поделить на четыре доли – Анселю, Шарле (его нынешней супруге), Крису и Дотти.
Дотти – молодая девушка, сестра-лунатичка Криса, которую играет Юлия Пересильд. Поначалу она кажется истинным цветком, глотком свежего воздуха в этой аморальной помойке. Она невинна, восторженна и наивна, к тому же обладает ангельской внешностью – светлые волосы, чистые глаза. Но когда она выходит из своей спальни со словами: «А я слышала, о чем вы тут говорили. Хотите убить маму? Неплохая идея!» - поневоле задумываешься, а так ли уж наивна эта кроткая девочка – настолько спокойно звучат ее слова. Или она просто «немного того»? А понимает ли она вообще то, что происходит вокруг нее?
Джо Купер (Виталий Хаев) – лысый, брутальный циничный киллер, увидев Дотти совершенно очарован ее детской непосредственностью, ее наивными вопросами и рассказом о том, как ее мать пыталась ее убить:
- Откуда ты это знаешь?
- Я просто помню…
Когда Джо Купер узнает, что незадачливые отец и сын Смиты смогут заплатить ему за работу только после ее завершения, он предлагает взять в залог Дотти. Так она обречена стать любовницей убийцы матери. Впрочем, как выясняется впоследствии, она совсем не против такой перспективы.
Самая сильная сцена в пьесе не обезумевшая Дотти, которая расстреливает свою семью – хотя она, безусловно, является кульминацией всего происходящего, а та, когда Джо Купер сидит в кресле, спиной к залу – видны только его руки на подлокотниках кресла и лысый затылок. В дом заходит Крис и, рыдая, ползая перед ним на коленях, умоляет его отменить сделку – не убивать мать, оставить сестру в покое и исчезнуть. Из него выплескивается все наболевшее – его никчемная жизнь, его бесцельность, его одиночество, его попытка жить нормально, закончившаяся крахом. Все это сдобрено изрядной долей черного юмора, от которого, несмотря на внутреннее напряжение, хочется хохотать – взять хотя бы тот момент, когда он рассказывал про то, как однажды завел кроликов…
Джо отреагировал на его исповедь…никак. Он сидел в кресле и покачивался, пока Крис не подошел к большому черному контейнеру, чтобы выбросить использованные носовые платки. От громкого: «Не открывай!» «останавливается» не только Крис. «Поздно», - понимаешь ты, зная, что догадывался об этом уже несколько минут. Сделка свершилась…
Сцена, где Дотти раздевается перед Джо, чтобы примерить платье, «любезно» одолженное ей Шарлой, целомудренна и чиста. Она просто раздевается – без всяких вывертов, без соблазнения, он просто смотрит на нее, осознавая, какая же она, по сути, еще маленькая девочка.
Еще одна картина надолго остается в памяти – Дотти стоит посреди трейлера, закутанная в флаг, в ковбойской шляпе Купера, с игрушкой в руках, (просто воплощение Америки) а Джо раздувает ее светлые длинные волосы феном и курит. Эта сцена успокаивает и тревожит одновременно. Она статична и в тоже время наполнена эмоциями – здесь и мечта, и желание, и идеал красоты. Хочется, чтобы она длилась как можно дольше, ведь сразу и не поймешь, что в ней увидел Джо.
Яркая Елена Морозова играет в «Киллере Джо» этакую стерву-мачеху, жену тюфяка Анселя. Шарла славится тем, что имеет кучу любовников по всему Техасу. От нее искрит неприкрытой – в прямом смысле слова – сексуальностью, раскрепощенностью и…недалекостью. Такое сочетание пугает, но и притягивает одновременно – что-то она выкинет в следующий момент?
Вся пьеса динамична, эмоциональна. Есть несколько моментов, когда движение замедляется и словно бы останавливается. В эти минуты ты отвлекаешься и начинаешь думать о чем-то своем – это раздражает. Но в целом она пульсирует и словно бы дышит. Она показывает жизнь этих людей такой, какая она есть – нервной, неприглядной, грязной. Это нужно понимать.
Современный зритель боится этого, ибо насквозь пропитан моралью, через которую ему страшно перешагнуть. Он пугается «обнаженки» и критикует ее. Появление голого Хаева вызывает бурю эмоций – по залу слышны вскрики «о, Боже мой!»,
нервные смешки, недовольное шипение и топот уходящих, гневно цокающих каблуков. А между тем, если кто-то вломится в дом, герой (в данном случае – Джо Купер), который только что занимался сексом, вряд ли будет думать о трусах! Главное - защитить тех, кто рядом – и неважно в каком виде.
Так почему же обнаженное тело человека вызывает осуждение, а убийство детьми собственной матери – нет? Почему странные собственнические чувства Криса к Дотти, попахивающие инцестом, не наталкивают на мысли о том, какой страшной может быть жизнь? Почему прикосновения Анселя к дочери, его взгляды, так не похожие на отцовские, не заставляют задуматься об истинных человеческих ценностях и морали? Почему, когда самые близкие люди могут отдать человеческую судьбу, жизнь и невинность «в залог» вызывает не омерзение, а смех?
Александра Горелая