Российские программы 35 ММКФ отличились немалым количеством интересных фильмов. В их числе работа молодого режиссера Оксаны Карас – «Репетиции». Фильм еще не вышел в широкий прокат, но уже завоевал сердца зрительской аудитории. О работе в кино, жизни, впечатлениях и творческих планах рассказывает режиссер и сценарист Оксана Карас.
- Оксана, насколько мне известно, «Репетиции» - дебют в полнометражном кино, но не первая Ваша работа, были еще короткометражный фильм и сериал? Можете Вы назвать их «репетициями» в ожидании большого проекта?
- Скорее нет. Все эти короткометражки, документальные фильмы не были репетициями. Да и «ожидания большого проекта» как такового тоже не было. Сразу после школы я попала на телевидение и проработала там десять лет, снимала фильмы, передачи, работала ведущей. Это был колоссальный опыт. Я тогда жила в режиме «здесь и сейчас» и не воспринимала свою работу, как тренировку мышц перед чем-то большим и прекрасным. А когда появились мысли, боль, желание высказаться, которые могли принять только форму полнометражного художественного фильма и никак иначе, то случился полнометражный проект. К этому моменту я уже закончила университет и режиссерскую мастерскую ВГИКа. Вы правы, конечно, съемочный опыт – это очень важно, но кто знает, что в большей степени влияет на нас? Какой-то случайно подслушанный разговор, где-то увиденный жест, поворот головы, сон, какая-то вспышка впечатлений, влюбленность, или разрыв с кем-то. Все это, мне кажется, в большей степени «репетиции», чем умение разводить мизансцены и укладываться по графику в КПП.
- Что Вы ощутили, когда в первый раз полностью посмотрели свое творение?
- К сожалению, не помню, когда на самом деле впервые посмотрела свое, как вы говорите, «творение». К какому-то моменту знаешь каждый кадр, каждый монтажный стык, каждый звук, каждую интонацию в фильме. И это огромная проблема, потому как свежесть восприятия теряется где-то на стадии работы в студии перезаписи, уже не говоря о более поздних сменах цветокоррекции. Глаз замыливается ужасно. Поэтому я для себя решила, что для меня кино случится или не случится, только когда я увижу его на большом экране. В этом смысле ничего лучше огромного экрана Дома кино придумать нельзя. Зал был забит полностью - тысяча сто мест, фестивальная публика ММКФ, критики, журналисты. Когда услышала реакцию зрителей, увидела, как они смотрят, слушают - вот это был момент икс. У меня появилось ощущение «Мы сделали это». Все. На меня в этот день снизошли абсолютное спокойствие и радость. Вся моя съемочная группа почему-то очень волновалась. Это было очень трогательно. Рядом с ними я чувствовала себя совершенным отморозком, потому как не переживала совсем. Честно. Наверное, просто все эмоции кончились.
- За реакцией зрителей наблюдали?
- Ну да, стояла в коридоре и слушала – «вот тут должны засмеяться - да, смеются, отлично; вот тут затихнуть - молчат, все правильно; ага, вот эту шутку поняли - молодцы; а тут аплодируют- здорово; а вот это не прочиталось- жаль; как бы вот в этом моменте не уснули- нет, вроде пронесло; никто из зала не вышел - уже хорошо». Мне кажется, это нормальная режиссерская паранойя. И потом, зритель ведь не просто смотрит кино - он тоже работает, он очень напряженно трудится, сопереживает, подключается, думает. Кино случается только тогда, когда зритель выделяет необходимую ответную энергию. Я очень надеюсь, что у нас будет прокат, и знаю, что будут самые разные залы, и я готова к самой разной реакции, но эту публику, самую первую, я запомню на всю жизнь. Этот зал и смеялся, и хлопал, и дружно вздыхал, и замирал в нужных местах.
- Имеют ли сиюминутные проявления эмоций значение для Вас, как для автора?
- Конечно. Ради этих сиюминутных эмоций и снимают кино, и ставят спектакли. Второго шанса произвести первое впечатление у режиссера нет. Если фильм не понравился, не зацепил сразу, то все - вы проиграли. Доказать зрителю, что он должен еще раз придти в кино, в другом настроении, более подготовленным, более умным, начитанным, и с большим интересом отнестись к вашему «шедевру» - невозможно. Я знаю мало людей, которые «через не могу» пересматривают нелюбимые фильмы.
- Расскажите, пожалуйста, о съемках – как подбирали актеров, легко ли находили общий язык со всеми членами съемочной группы, не было ли навязчивых советов со стороны «более опытных профессионалов», как выбирали реквизит, с какими основными трудностями сталкивались?
- Самой главной трудностью было найти финансирование. Мы должны были начать съемки осенью 2011 года, но за 2 недели до начала мои продюсеры засомневались и отказались с формулировкой «не верим в проект». Я очень расстроилась. Но потом поняла, что все равно не остановлюсь. У меня было какое-то маниакально желание сделать это кино, все эти герои уже были для меня живыми. Я взяла деньги в долг, у меня дома вместе с моим художником-постановщиком Аней Федоровой мы построили декорацию квартиры главных героев. Я договорилась со всеми артистами, что они будут сниматься бесплатно. Даже не знаю, почему они на эту откровенную авантюру соглашались . Например, на первой встрече с Ефремовым я произнесла совсем неубедительный, как мне кажется, для режиссера текст - «Эээ, Никита, денег нет, гонораров нет, продюсеров нет, первые четыре смены будем снимать у меня дома. Но все будет.» Он ответил - «Окей, я согласен». И мы отсняли за 4 дня все интерьерные сцены. Мы снимали сразу так, чтоб эти сцены потом без изменений вошли в кино. Из этих сцен я смонтировала тизер, который стала показывать продюсерам. Сценарий с тизером уже производил впечатление - продюсеры видели артистов, атмосферу, стилистику, музыку, решение каких-то сцен, многое было понятно. У меня была идея фикс, что 21 марта 2012 года у меня будут необходимые для съемок сто тысяч долларов. То есть задача была подготовиться к проекту полностью - договориться со всеми артистами, со всеми локейшнами, расписать весь КПП, найти все костюмы и весь реквизит, сделать всю подготовительную работу, так, чтоб осталось только добавить деньги на камеру, свет и операторское железо. Так и случилось, ну на неделю позже. В какой-то момент Василий Соловьев показал сценарий и тизер своему другу Николаю Чилингарову, Коле понравился сценарий, он дал свои деньги. Потом вторую часть добавил Юрий Храпов.
Конечно, это жуткий экстрим пытаться уложиться в такой бюджет. Приходится самой на площадке быть и костюмером, и локейшн-менеджером, и администратором. Но все работали не за деньги. Каждый нашел что-то, чем его лично зацепила эта история. Я бесконечно признательна всем - драматургу Керен Климовски, которая помогала со сценарием, продюсерам, художникам, операторской группе, моим обожаемым артистам. Не было ни одного человека, который бы отказался только потому, что его не устроил предложенный гонорар. Работали весело, драйвово, в удовольствие.
- Перед премьерой «Репетиций» в Доме кино было рассказано, что профессиональная оценка бюджета фильма оказалась неверной, значительно превысила реальные цифры. Как Вам удалось за относительно небольшую сумму произвести столь качественный продукт?
- Это наш маленький подвиг. Кино мы сняли за 200 тысяч, но выглядит оно как минимум в три раза дороже. А можно было такое кино и за миллион снять на деньги Минкульта. Легко. Я думаю, ответ на ваш вопрос лежит в той же области, что и секрет «как одеваться хорошо за недорого». Почему одни люди умеют одеваться в недорогие вещи из масс-маркетов, секонд-хендов и блошиных рынков, смело микшируют винтажные вещи из бабушкиного сундука с модным китайским ширпотребом, носят самопальный хэнд-мэйд вперемешку с брендовыми маст-хэвами, и при этом сохраняют свою индивидуальность и выглядят классно. А кто-то одевается с ног до головы в лакшири и – ужас, ужас. Это не вопрос денег, это вопрос вкуса. И конечно, режиссерской одержимости. Если очень хочется - то всегда можно найти, принести из дома, достать, договориться, убедить. И деньги, поверьте, важный, но далеко не решающий фактор. Эти двести тысяч для меня дороже миллиона, потому что их вложили мои друзья. И эти деньги надо вернуть. Прокатом, телевизионными показами, фестивалями, продажей дисков, размещением фильма в интернете и тд.
- Во время просмотра фильма создается ощущение, что наш город Москва тоже является полноправным героем. Это так? Или столицу можно было бы заменить на другой российский город?
- Здорово, что это считывается - Москва, и правда, в нашем фильме в буквальном смысле город-герой. Ее бешеный ритм очень сильно влияет на события в картине и, конечно, определяет атмосферу - вся эта суета сует, вавилонское смешение народов, безумная бессмысленная спешка, изнуряющий трудоголизм, алкоголь, как универсальный способ снятия стресса, вечная погоня за чем-то призрачным и вечное ощущение упущенной, непрожитой жизни. Да, мои герои в большей степени жители мегаполиса, чем деревни, да, они страдают от неврозов и страхов большого города, да, они заложники урбанистического образа жизни, но и в то же время их история универсальна. Потому что это заложено в природе человека в принципе, вне зависимости от его прописки - малодушие и желание отложить принятие самых важных решений на завтра. Я уверена, что такие же проблемы в отношениях испытывают и молодые люди, живущие в маленьких городках и селах.
- В фильме показана жизнь театра «изнутри». Вам она знакома по собственному опыту или пришлось консультироваться с профессионалами?
- Да, знакома. Но и многое я узнавала у своих друзей. Главная героиня по профессии - художник–постановщик. Поэтому мои художники-постановщики - Анна Федорова и Дмитрий Разумов - были главными консультантами и вдохновителями. Они оба - выпускники школы-студи МХАТ, мастерской Олега Шейнциса. Я считаю их самыми талантливыми и перспективными среди молодых театральных художников Москвы. Они ставят на лучших столичных площадках и работают с лучшими театральными режиссерами - в Сатириконе, Маяковке, Пушкинском. И за рубежом ставят много - от Японии до Греции.. Не могу сказать, что мы сняли производственную драму в чистом виде, но рабочих сцен там много. Дима и Аня постоянно проверяли сценарий на соответствие, там даже есть сцены, которые взяты из их жизни. Я ходила за Аней и Димой по пятам год, на защиты дипломов во МХАТ, в постановочные цеха. Да и на съемках они постоянно проверяли все на аутентичность. В картине очень много их вещей, макетов, инструментов, рисунков, чертежей. Так что – все настоящее)).
- Кто Вам ближе по характеру – герой или героиня? Как автор сценария, не придавали ли им какие-либо свои черты?
- Они мне оба близки. Не стану врать, что эти персонажи - чистый художественный вымысел. Конечно, я решала свои внутренние проблемы в этом фильме. И артисты тоже решали. Они принесли очень много своего, очень много личного в эти роли. Мне нравится, что Александра Виноградова внешне очень похожа на моего художника-постановщика Анну Федорову, она в какой-то степени является прототипом главной героини. Они обе высокие, астеничные, тонкокостные, модельного телосложения, за сто восемьдесят. В облике Саши есть что-то птичье такое, что-то очень аристократичное, интеллектуально-художественное, какой-то надлом. Ну и, конечно, я очень рада, что главную роль согласился играть Никита Ефремов. Мне нужен был человек самоироничный, умный, взрывной, ранимый, метущийся внутри себя, страстный и очень тонко настроенный на окружающих, при этом способный в состоянии любви становится абсолютным деспотом и вампиром, саморазрушителем, не согласным на компромиссы и полу чувства. В Никите все это есть. Все эти вещи невозможно сыграть, это просто какая-то безусловная информация, которую на невербальном надкинематографическом каком-то уровне передает актер на экране. Так что, отвечая на ваш вопрос - да, я также малодушничаю, туплю, режу хвост по частям, боюсь принять неправильное решение, ищу подсказки во внешнем мире и часто не слышу свое сердце, как главная героиня. Но в то же время я также, как главный герой, выедаю себе мозг столовой ложкой, грызу себя, жду стопроцентной любви, чувствую себя зависимой, уязвимой в отношениях, бешусь от этого и физически, до боли в животе, страдаю, если меня отвергают.
- Скоро ли можно будет увидеть «Репетиции» на большом экране? Будет ли выпущен фильм на DVD?
- Ну, я очень надеюсь на полноценный прокат. Мои продюсеры Василий Соловьев и Юрий Храпов в данный момент ведут переговоры с прокатчиками, мы рассматриваем предложения от нескольких каналов, которые хотели бы видеть фильм на телевидении. Ну и DVD, конечно, но до этого надо еще дожить.
- У Вас получился прекрасный фильм. Собираетесь ли Вы в ближайшем будущем порадовать зрителей еще чем-нибудь?
- Спасибо! Мы с моим коллегой и соавтором Василием Соловьевым заканчиваем работу над сценарием к фильму-катастрофе «Ледокол». Это история, основанная на реальных событиях 1985 года, когда во льдах Антарктиды, в море Росса застрял советский дизельный электроход «Сомов». Под судном – три километра воды, обшивка трещит, запасы топлива и еды кончаются, вокруг гигантские айсберги, каждый из которых может раздавить корабль как щепку. Катастрофа совпала со сменой руководства в советском правительстве и приходом к власти Горбачева. Про людей просто забыли, их бросили там. И не собирались спасать. Пока известный полярник Артур Чилингаров ни собрал спасательную экспедицию на ледоколе «Владивосток». «Сомовцы» просидели в ледовом плену больше шести месяцев. Меня эта история подкупила своей абсолютной искренностью, подлинностью. Для меня эти люди – настоящие герои, греческие полубоги, которые шли через весь мир, рискуя своими жизнями, чтобы спасти своих товарищей. Там очень много самых невероятных приключений, экншна, крутых киношных аттракционов, ну и конечно, и любовь есть, и настоящая мужская дружба, и убойный финал. Мы с Василием работали над сценарием полтора года. Бюджет фильма более 10 миллионов долларов. Сейчас мы как раз получаем государственное финансирование и ищем частных спонсоров. Очень надеюсь, что к тридцатилетию этих событий к 2015 году получится снять крутое патриотическое кино для широкого зрителя.
- Будете в дальнейшем работать со съемочной группой «Репетиций»?
- Да, буду. Даст Бог, в самое ближайшее время. Этой осенью мы планируем запуститься с полнометражным художественным фильмом по сценарию Михаила Местецкого и Романа Кантора «Хороший мальчик». Я просто влюблена в этот замечательный талантливейший сценарий и всех героев этой невероятной истории. По жанру это подростковая приключенческая драма с элементами детектива, но по сути это очень драйвовая комедия взросления. Подготовительный период в самом разгаре, но остаются вопросы с финансированием, которые, надеюсь, нашими молитвами удастся благополучно решить. Будем снимать с родной кинокомпанией «2Д-Целуллоид» с командой «Репетиций» - оператором Артемом Черновым, художником по костюмам Дмитрием Разумовым, композитором Мариной Собяниной. Из артистов, которые снимались у меня в «Репетициях», я уже позвала Александру Виноградову, Ирину Денисову и Александра Яценко.
- Сейчас режиссерская специальность в вузах очень популярна, конкурс при поступлении высокий. Не меньшим успехом пользуется факультет сценарного мастерства, а огромное желание миллионов школьников попасть в актеры всем известна. Как Вы считаете – творческим профессиям можно научить?
- Надо быть как минимум профессионалом в своем деле - независимо от того шьете ли вы обувь, работаете ночной бабочкой или снимаете кино. Творческим профессиям - режиссуре, сценарному, актерскому, операторскому мастерству обязательно надо учиться. А если Бог дал вам еще и талант, то честь вам и хвала, если вы этот талант не пропьете, не разбазарите и сумеете применить.
- В фильме «Репетиции» главная героиня делит людей на типы, сравнивая их с тканями. А существует ли какая-нибудь оригинальная классификация кого-либо или чего-либо в Вашей жизни?
- Вы меня поймали)). Я по гороскопу - Близнецы. Очень страдаю от образного мышления и словоблудия. У меня таких классификаций миллион, и я постоянно генерирую новые. Просто забавно, как все в мире похоже. Я эти похожести, параллели, вижу, и они меня радуют. Но это все бессмысленное балластовое знание на уровне «бла-бла-бла», в жизни это никак не помогает. А насчет этого эпизода я до последнего момента сомневалась. Эта сцена с тканями по сути абсолютно антикинематографична. Там ведь ничего не происходит. Ну, стоят две девки на кухне - бухают и трындят. Про мужиков и про ткани. Но так в жизни бывает - поэтому оставила. Может, и не зря, раз вам запомнилось.
- Если бы Вам встретился всемогущий волшебник и пообещал исполнить три желания, о чем бы Вы его попросили?
- Я бы попросила мира во всем мире - для всех. Здоровья - для своих близких. И любви, большой и настоящей - для себя, наивной.
Беседовала Ольга Пурчинская
Фотографии Михаила Богачева и Алексея Майшева
- Оксана, насколько мне известно, «Репетиции» - дебют в полнометражном кино, но не первая Ваша работа, были еще короткометражный фильм и сериал? Можете Вы назвать их «репетициями» в ожидании большого проекта?- Скорее нет. Все эти короткометражки, документальные фильмы не были репетициями. Да и «ожидания большого проекта» как такового тоже не было. Сразу после школы я попала на телевидение и проработала там десять лет, снимала фильмы, передачи, работала ведущей. Это был колоссальный опыт. Я тогда жила в режиме «здесь и сейчас» и не воспринимала свою работу, как тренировку мышц перед чем-то большим и прекрасным. А когда появились мысли, боль, желание высказаться, которые могли принять только форму полнометражного художественного фильма и никак иначе, то случился полнометражный проект. К этому моменту я уже закончила университет и режиссерскую мастерскую ВГИКа. Вы правы, конечно, съемочный опыт – это очень важно, но кто знает, что в большей степени влияет на нас? Какой-то случайно подслушанный разговор, где-то увиденный жест, поворот головы, сон, какая-то вспышка впечатлений, влюбленность, или разрыв с кем-то. Все это, мне кажется, в большей степени «репетиции», чем умение разводить мизансцены и укладываться по графику в КПП.
- Что Вы ощутили, когда в первый раз полностью посмотрели свое творение? - К сожалению, не помню, когда на самом деле впервые посмотрела свое, как вы говорите, «творение». К какому-то моменту знаешь каждый кадр, каждый монтажный стык, каждый звук, каждую интонацию в фильме. И это огромная проблема, потому как свежесть восприятия теряется где-то на стадии работы в студии перезаписи, уже не говоря о более поздних сменах цветокоррекции. Глаз замыливается ужасно. Поэтому я для себя решила, что для меня кино случится или не случится, только когда я увижу его на большом экране. В этом смысле ничего лучше огромного экрана Дома кино придумать нельзя. Зал был забит полностью - тысяча сто мест, фестивальная публика ММКФ, критики, журналисты. Когда услышала реакцию зрителей, увидела, как они смотрят, слушают - вот это был момент икс. У меня появилось ощущение «Мы сделали это». Все. На меня в этот день снизошли абсолютное спокойствие и радость. Вся моя съемочная группа почему-то очень волновалась. Это было очень трогательно. Рядом с ними я чувствовала себя совершенным отморозком, потому как не переживала совсем. Честно. Наверное, просто все эмоции кончились.
- За реакцией зрителей наблюдали?
- Ну да, стояла в коридоре и слушала – «вот тут должны засмеяться - да, смеются, отлично; вот тут затихнуть - молчат, все правильно; ага, вот эту шутку поняли - молодцы; а тут аплодируют- здорово; а вот это не прочиталось- жаль; как бы вот в этом моменте не уснули- нет, вроде пронесло; никто из зала не вышел - уже хорошо». Мне кажется, это нормальная режиссерская паранойя. И потом, зритель ведь не просто смотрит кино - он тоже работает, он очень напряженно трудится, сопереживает, подключается, думает. Кино случается только тогда, когда зритель выделяет необходимую ответную энергию. Я очень надеюсь, что у нас будет прокат, и знаю, что будут самые разные залы, и я готова к самой разной реакции, но эту публику, самую первую, я запомню на всю жизнь. Этот зал и смеялся, и хлопал, и дружно вздыхал, и замирал в нужных местах.
- Имеют ли сиюминутные проявления эмоций значение для Вас, как для автора?
- Конечно. Ради этих сиюминутных эмоций и снимают кино, и ставят спектакли. Второго шанса произвести первое впечатление у режиссера нет. Если фильм не понравился, не зацепил сразу, то все - вы проиграли. Доказать зрителю, что он должен еще раз придти в кино, в другом настроении, более подготовленным, более умным, начитанным, и с большим интересом отнестись к вашему «шедевру» - невозможно. Я знаю мало людей, которые «через не могу» пересматривают нелюбимые фильмы.
- Расскажите, пожалуйста, о съемках – как подбирали актеров, легко ли находили общий язык со всеми членами съемочной группы, не было ли навязчивых советов со стороны «более опытных профессионалов», как выбирали реквизит, с какими основными трудностями сталкивались? - Самой главной трудностью было найти финансирование. Мы должны были начать съемки осенью 2011 года, но за 2 недели до начала мои продюсеры засомневались и отказались с формулировкой «не верим в проект». Я очень расстроилась. Но потом поняла, что все равно не остановлюсь. У меня было какое-то маниакально желание сделать это кино, все эти герои уже были для меня живыми. Я взяла деньги в долг, у меня дома вместе с моим художником-постановщиком Аней Федоровой мы построили декорацию квартиры главных героев. Я договорилась со всеми артистами, что они будут сниматься бесплатно. Даже не знаю, почему они на эту откровенную авантюру соглашались . Например, на первой встрече с Ефремовым я произнесла совсем неубедительный, как мне кажется, для режиссера текст - «Эээ, Никита, денег нет, гонораров нет, продюсеров нет, первые четыре смены будем снимать у меня дома. Но все будет.» Он ответил - «Окей, я согласен». И мы отсняли за 4 дня все интерьерные сцены. Мы снимали сразу так, чтоб эти сцены потом без изменений вошли в кино. Из этих сцен я смонтировала тизер, который стала показывать продюсерам. Сценарий с тизером уже производил впечатление - продюсеры видели артистов, атмосферу, стилистику, музыку, решение каких-то сцен, многое было понятно. У меня была идея фикс, что 21 марта 2012 года у меня будут необходимые для съемок сто тысяч долларов. То есть задача была подготовиться к проекту полностью - договориться со всеми артистами, со всеми локейшнами, расписать весь КПП, найти все костюмы и весь реквизит, сделать всю подготовительную работу, так, чтоб осталось только добавить деньги на камеру, свет и операторское железо. Так и случилось, ну на неделю позже. В какой-то момент Василий Соловьев показал сценарий и тизер своему другу Николаю Чилингарову, Коле понравился сценарий, он дал свои деньги. Потом вторую часть добавил Юрий Храпов.
Конечно, это жуткий экстрим пытаться уложиться в такой бюджет. Приходится самой на площадке быть и костюмером, и локейшн-менеджером, и администратором. Но все работали не за деньги. Каждый нашел что-то, чем его лично зацепила эта история. Я бесконечно признательна всем - драматургу Керен Климовски, которая помогала со сценарием, продюсерам, художникам, операторской группе, моим обожаемым артистам. Не было ни одного человека, который бы отказался только потому, что его не устроил предложенный гонорар. Работали весело, драйвово, в удовольствие.
- Перед премьерой «Репетиций» в Доме кино было рассказано, что профессиональная оценка бюджета фильма оказалась неверной, значительно превысила реальные цифры. Как Вам удалось за относительно небольшую сумму произвести столь качественный продукт?- Это наш маленький подвиг. Кино мы сняли за 200 тысяч, но выглядит оно как минимум в три раза дороже. А можно было такое кино и за миллион снять на деньги Минкульта. Легко. Я думаю, ответ на ваш вопрос лежит в той же области, что и секрет «как одеваться хорошо за недорого». Почему одни люди умеют одеваться в недорогие вещи из масс-маркетов, секонд-хендов и блошиных рынков, смело микшируют винтажные вещи из бабушкиного сундука с модным китайским ширпотребом, носят самопальный хэнд-мэйд вперемешку с брендовыми маст-хэвами, и при этом сохраняют свою индивидуальность и выглядят классно. А кто-то одевается с ног до головы в лакшири и – ужас, ужас. Это не вопрос денег, это вопрос вкуса. И конечно, режиссерской одержимости. Если очень хочется - то всегда можно найти, принести из дома, достать, договориться, убедить. И деньги, поверьте, важный, но далеко не решающий фактор. Эти двести тысяч для меня дороже миллиона, потому что их вложили мои друзья. И эти деньги надо вернуть. Прокатом, телевизионными показами, фестивалями, продажей дисков, размещением фильма в интернете и тд.
- Во время просмотра фильма создается ощущение, что наш город Москва тоже является полноправным героем. Это так? Или столицу можно было бы заменить на другой российский город?
- Здорово, что это считывается - Москва, и правда, в нашем фильме в буквальном смысле город-герой. Ее бешеный ритм очень сильно влияет на события в картине и, конечно, определяет атмосферу - вся эта суета сует, вавилонское смешение народов, безумная бессмысленная спешка, изнуряющий трудоголизм, алкоголь, как универсальный способ снятия стресса, вечная погоня за чем-то призрачным и вечное ощущение упущенной, непрожитой жизни. Да, мои герои в большей степени жители мегаполиса, чем деревни, да, они страдают от неврозов и страхов большого города, да, они заложники урбанистического образа жизни, но и в то же время их история универсальна. Потому что это заложено в природе человека в принципе, вне зависимости от его прописки - малодушие и желание отложить принятие самых важных решений на завтра. Я уверена, что такие же проблемы в отношениях испытывают и молодые люди, живущие в маленьких городках и селах.
- В фильме показана жизнь театра «изнутри». Вам она знакома по собственному опыту или пришлось консультироваться с профессионалами?
- Да, знакома. Но и многое я узнавала у своих друзей. Главная героиня по профессии - художник–постановщик. Поэтому мои художники-постановщики - Анна Федорова и Дмитрий Разумов - были главными консультантами и вдохновителями. Они оба - выпускники школы-студи МХАТ, мастерской Олега Шейнциса. Я считаю их самыми талантливыми и перспективными среди молодых театральных художников Москвы. Они ставят на лучших столичных площадках и работают с лучшими театральными режиссерами - в Сатириконе, Маяковке, Пушкинском. И за рубежом ставят много - от Японии до Греции.. Не могу сказать, что мы сняли производственную драму в чистом виде, но рабочих сцен там много. Дима и Аня постоянно проверяли сценарий на соответствие, там даже есть сцены, которые взяты из их жизни. Я ходила за Аней и Димой по пятам год, на защиты дипломов во МХАТ, в постановочные цеха. Да и на съемках они постоянно проверяли все на аутентичность. В картине очень много их вещей, макетов, инструментов, рисунков, чертежей. Так что – все настоящее)).
- Кто Вам ближе по характеру – герой или героиня? Как автор сценария, не придавали ли им какие-либо свои черты?- Они мне оба близки. Не стану врать, что эти персонажи - чистый художественный вымысел. Конечно, я решала свои внутренние проблемы в этом фильме. И артисты тоже решали. Они принесли очень много своего, очень много личного в эти роли. Мне нравится, что Александра Виноградова внешне очень похожа на моего художника-постановщика Анну Федорову, она в какой-то степени является прототипом главной героини. Они обе высокие, астеничные, тонкокостные, модельного телосложения, за сто восемьдесят. В облике Саши есть что-то птичье такое, что-то очень аристократичное, интеллектуально-художественное, какой-то надлом. Ну и, конечно, я очень рада, что главную роль согласился играть Никита Ефремов. Мне нужен был человек самоироничный, умный, взрывной, ранимый, метущийся внутри себя, страстный и очень тонко настроенный на окружающих, при этом способный в состоянии любви становится абсолютным деспотом и вампиром, саморазрушителем, не согласным на компромиссы и полу чувства. В Никите все это есть. Все эти вещи невозможно сыграть, это просто какая-то безусловная информация, которую на невербальном надкинематографическом каком-то уровне передает актер на экране. Так что, отвечая на ваш вопрос - да, я также малодушничаю, туплю, режу хвост по частям, боюсь принять неправильное решение, ищу подсказки во внешнем мире и часто не слышу свое сердце, как главная героиня. Но в то же время я также, как главный герой, выедаю себе мозг столовой ложкой, грызу себя, жду стопроцентной любви, чувствую себя зависимой, уязвимой в отношениях, бешусь от этого и физически, до боли в животе, страдаю, если меня отвергают.
- Скоро ли можно будет увидеть «Репетиции» на большом экране? Будет ли выпущен фильм на DVD?
- Ну, я очень надеюсь на полноценный прокат. Мои продюсеры Василий Соловьев и Юрий Храпов в данный момент ведут переговоры с прокатчиками, мы рассматриваем предложения от нескольких каналов, которые хотели бы видеть фильм на телевидении. Ну и DVD, конечно, но до этого надо еще дожить.
- У Вас получился прекрасный фильм. Собираетесь ли Вы в ближайшем будущем порадовать зрителей еще чем-нибудь?
- Спасибо! Мы с моим коллегой и соавтором Василием Соловьевым заканчиваем работу над сценарием к фильму-катастрофе «Ледокол». Это история, основанная на реальных событиях 1985 года, когда во льдах Антарктиды, в море Росса застрял советский дизельный электроход «Сомов». Под судном – три километра воды, обшивка трещит, запасы топлива и еды кончаются, вокруг гигантские айсберги, каждый из которых может раздавить корабль как щепку. Катастрофа совпала со сменой руководства в советском правительстве и приходом к власти Горбачева. Про людей просто забыли, их бросили там. И не собирались спасать. Пока известный полярник Артур Чилингаров ни собрал спасательную экспедицию на ледоколе «Владивосток». «Сомовцы» просидели в ледовом плену больше шести месяцев. Меня эта история подкупила своей абсолютной искренностью, подлинностью. Для меня эти люди – настоящие герои, греческие полубоги, которые шли через весь мир, рискуя своими жизнями, чтобы спасти своих товарищей. Там очень много самых невероятных приключений, экншна, крутых киношных аттракционов, ну и конечно, и любовь есть, и настоящая мужская дружба, и убойный финал. Мы с Василием работали над сценарием полтора года. Бюджет фильма более 10 миллионов долларов. Сейчас мы как раз получаем государственное финансирование и ищем частных спонсоров. Очень надеюсь, что к тридцатилетию этих событий к 2015 году получится снять крутое патриотическое кино для широкого зрителя.
- Будете в дальнейшем работать со съемочной группой «Репетиций»?
- Да, буду. Даст Бог, в самое ближайшее время. Этой осенью мы планируем запуститься с полнометражным художественным фильмом по сценарию Михаила Местецкого и Романа Кантора «Хороший мальчик». Я просто влюблена в этот замечательный талантливейший сценарий и всех героев этой невероятной истории. По жанру это подростковая приключенческая драма с элементами детектива, но по сути это очень драйвовая комедия взросления. Подготовительный период в самом разгаре, но остаются вопросы с финансированием, которые, надеюсь, нашими молитвами удастся благополучно решить. Будем снимать с родной кинокомпанией «2Д-Целуллоид» с командой «Репетиций» - оператором Артемом Черновым, художником по костюмам Дмитрием Разумовым, композитором Мариной Собяниной. Из артистов, которые снимались у меня в «Репетициях», я уже позвала Александру Виноградову, Ирину Денисову и Александра Яценко.
- Сейчас режиссерская специальность в вузах очень популярна, конкурс при поступлении высокий. Не меньшим успехом пользуется факультет сценарного мастерства, а огромное желание миллионов школьников попасть в актеры всем известна. Как Вы считаете – творческим профессиям можно научить?
- Надо быть как минимум профессионалом в своем деле - независимо от того шьете ли вы обувь, работаете ночной бабочкой или снимаете кино. Творческим профессиям - режиссуре, сценарному, актерскому, операторскому мастерству обязательно надо учиться. А если Бог дал вам еще и талант, то честь вам и хвала, если вы этот талант не пропьете, не разбазарите и сумеете применить.
- В фильме «Репетиции» главная героиня делит людей на типы, сравнивая их с тканями. А существует ли какая-нибудь оригинальная классификация кого-либо или чего-либо в Вашей жизни?
- Вы меня поймали)). Я по гороскопу - Близнецы. Очень страдаю от образного мышления и словоблудия. У меня таких классификаций миллион, и я постоянно генерирую новые. Просто забавно, как все в мире похоже. Я эти похожести, параллели, вижу, и они меня радуют. Но это все бессмысленное балластовое знание на уровне «бла-бла-бла», в жизни это никак не помогает. А насчет этого эпизода я до последнего момента сомневалась. Эта сцена с тканями по сути абсолютно антикинематографична. Там ведь ничего не происходит. Ну, стоят две девки на кухне - бухают и трындят. Про мужиков и про ткани. Но так в жизни бывает - поэтому оставила. Может, и не зря, раз вам запомнилось.
- Если бы Вам встретился всемогущий волшебник и пообещал исполнить три желания, о чем бы Вы его попросили?
- Я бы попросила мира во всем мире - для всех. Здоровья - для своих близких. И любви, большой и настоящей - для себя, наивной.
Беседовала Ольга Пурчинская
Фотографии Михаила Богачева и Алексея Майшева