Прошедший 2011 год щедро жаловал нас привозными экспозициями. Так, в мае российские ценители высокого искусства смогли лично познакомиться с работами Пабло Пикассо в залах Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, на смену которым уже осенью были предложены полотна Сальвадора Дали. Выставки испанских художников-авангардистов вызвали действительно неподдельный интерес у публики: очередь ежедневно, как правило, начинаясь у главных ворот и заканчиваясь напротив Галереи искусств стран Европы и Америки XIX-XX веков, огибала весь правый фасад здания музея. Чем же так притягательны для зрителя сюрреалистические картины Дали и кубические абстракции Пикассо? Для того, чтобы лучше понять данный феномен, нам придётся на мгновение окунуться в сумеречное царство авангарда, искусства «обманутого ума».
В мировой культуре рубеж XIX - XX веков получил название «стыка веков» или же просто «конец века» (франц. «fin-de-siècle). Как и любой другой переходный этап, в жизни ли, работе или в истории, как в данном случае, он просто не смог пройти никем незамеченным. Господствовавшая уже больше века в Европе буржуазия постепенно теряла свой авторитет, а взамен ей предложить пока было нечего. Наступала новая эпоха декаданса, ознаменовавшая собой годы пессимизма, разочарования и неуверенности в завтрашнем дне. Передовые люди того времени отходили от общественных дел, замыкались в себе и своём творчестве, не решаясь лишний раз взглянуть в лицо суровой действительности. Таким образом, основными художественными ценностями становились неведанный раннее иступленный индивидуализм, буйство фантазии и создание новых фантастических миров, как протест против сдавливающих личность столетних норм и устоев.
Богатое наследие 19 века – реализм в условиях кризиса переходного этапа - оказался никому ненужным, забытым и отвергнутым. Художники, поэты и архитекторы, творившие на рубеже веков, не искали вдохновения в завещаниях древних, а напротив, стремились к новаторству в создании неповторимых форм в условиях жёсткого формализма и точности геометрических форм, столь модных в начале века. Своей целью они избрали глобальное переустройство мира, провозгласили себя гениями и создали новое течение в культуре, имя которому – авангард.
Авангард (от франц. avant - передовой и garde - отряд) стал течением крайностей, охарактеризовавшим собой художественный произвол, эпатажность, искоренение всех авторитетов и канона как такового. Но авангардизм не стал просто искусством разрушения, он соединил в себе две крайности: уничтожение старого и создание нового взамен. В процессе авангардного творчества акцент переносился на сам акт творения, а результат, если и имел значение, то только при условии выработки незамедлительной реакции у публики: шока, недоумения, восторга, а порой даже отвращения.
Понимание данного течения крайностей не назовёшь лёгким, ведь на протяжении всей короткой истории авангарда (примерно с 1895-1930 гг.) – вокруг сплошные неясности и недоговорённости, отсутствие даже зыбкой грани между его направлениями и школами, погружёнными в хаос эпохи декаданса.
История авангарда восходит к такому течению в искусстве как символизм, возникшему в конце XIX века. Чувственная поэзия символистов тяготела, как вы, наверное, уже догадались, к завуалированным символам, которые передавали душевные терзания и мучительные поиски авторов. Порой один и тот же символ мог сопутствовать всему творчеству поэта. Так, например, Александр Блок создал цикл стихотворений о Прекрасной Даме: ни мы, ни даже сам символист не знаем её имени, её внешности, потому что она символична и, в сущности, даже нереальна. Таким образом, символизм, сам не подозревая того, передал авангардизму очень важную наследственную черту – долю неясности и недоговорённости, сложность в трактовке туманных символов и знаков, увиденных авторами, словно на грани между сном и реальностью.
В 1905 году во Франции возникает новое течение – фовизм (от фр. «дикие»), который стал ближайшим родственником назревавших тогда авангардных школ. Это направление подарило миру искусства таких выдающихся живописцев как Анри Матисс и Морис Дени. Дикими же их прозвали потому, что их полотна представляли собой буйство цвета и энергии; зелёные, красные, синие краски накладывались жирными мазками, порой без смешения. Герои же их картин, словно сошли с неумело нарисованного детского рисунка и просто ждут, когда до них дотронется рука талантливого художника. Но гений уже соприкоснулся с их изображениями. Дело в том, что примитив лёг в основу творчества фовистов и явил собой наивный взгляд на суровую действительность современного мира, каким его обычно видят дети. Всё это, безоговорочно, было также перенято авангардистами чуть позже. А пока, в 1908 году на смену фовизму пришёл кубизм, и авангард начал принимать свои зрелые очертания.
Родоначальником кубизма считается художник Пабло Пикассо, многие работы которого сохранили в себе черты недавно отшумевшего фовизма. Помимо ранних полотен с изображением геометрических фигур, по большей части кубов, разумеется, особое внимание в своём творчестве он уделял проработке человеческих лиц и фигур. Известнейшее полотно Пикассо «Девочка на шаре» - гимн красоте женского и мужского тела: в центре – хрупкая, красиво изогнувшаяся в спине девушка на шаре с изящно поднятыми вверх руками, а на первом плане – широкая спина, атлетически сложенного мужчины с выразительным профилем.
Творчество этого испанского художника вообще можно разделить на два основных этапа: ранний аналитический и поздний синтетический кубизм. Аналитический кубизм отличается закономерным рассечением предметов и лиц на части, синтетический же – напротив, их соединением, вплоть до полного их наложения, что часто случалось с двумя ракурсами: анфас накладывался на профиль. Все эти эксперименты ставили себе целью переустройство привычного мира, желание посмотреть на действительность сквозь искажённую призму «обманутого ума».
К 1928 году кубизм изжил себя, но оставил богатое наследие и нашёл своё продолжение в таких течениях как дадаизм (от упрощённого детского да-да), сюрреализм и абстракционизм.
Дадаизм стал предтечей сюрреализма, во многом вдохновив его свой антиэстетичностью, дерзостью и вечным стремлением, так или иначе, эпатировать публику. Свои вечера сюрреалисты называли sommeils или «сны наяву» и занимались тем, что… играли. Каждый участник писал слово или фразу, не зная ничего о тех частях, которые пишут другие; в итоге полученное собиралось воедино, и игроки пытались усмотреть в новом предложении потаённые смыслы. Так, в 1925 году получилась фраза: «Изысканный труп будет пить молодое вино», которая настолько поразила и запомнилась участникам, что в дальнейшем эти игры абсурда получили в их среде такое же абсурдное наименование «Изысканный труп» (а не сыграть ли нам, мол, в «Изысканный труп» сегодня вечером?). Сейчас нам это может показаться забавным, но сюрреалисты свято верили, что бессознательные и внеразумные начала могут вполне нести в себе ту самую высшую истину, которую они так долго искали.
Основателем абстракционизма (лат. "abstractio" – удаление, отвлечение) считается Василий Кандинский, провозгласивший своим творчеством победу глубинного смысла над первым впечатлением. Проблема здесь точь-в-точь такая же, какая была в своё время и у фовистов – смотришь на признанное произведение искусства, а в голове при этом: «Я что, попал на детскую выставку рисунков?». Нет-нет, вы по адресу. Просто основной идеей абстракционизма стало искажение привычных предметов и образов с целью достижения божественного озарения, когда перед тобой нет чётко проработанных деталей, например, и ты додумываешь их сам у себя в сознании.
Ещё одним ярким представителем абстракционизма стал Казимир Малевич, воплотивший в известнейшем своём полотне «Чёрный квадрат на белом фоне» философскую идею о том, что ничто в действительности вмещает в себя всё, в том числе и массу будущих возможностей. Казалось бы, также нарисовать может каждый, но вот вложить такой глубинный смысл – вряд ли.
Своего апогея авангард достиг в футуризме, течении, без которого понимание искусства крайностей было бы, если ни невозможно, то точно крайне затруднительно. Родина футуризма - Италия, где были впервые опубликованы шокировавшие европейскую общественность манифесты известного публициста и философа Филиппо Маринетти. В них содержались пламенные обещания футуристов воспевать в своём творчестве силу и мощь человека в условиях войны и анархии, необходимых по мнению Маринетти. Здесь как нельзя лучше прощупывается почва авангардизма: готовность сделать всё что угодно на пути к переустройству мира, даже развязать войну, если понадобится. Россия в считанные мгновения была «заражена» пламенными речами Маринетти. Признанный лидер российских поэтов-футуристов Игорь Северянин в 1911 году, недолго думая, провозгласил свой собственный манифест, прибавив к термину итальянского деятеля приставку «эго», а к его теоретическим положениям – культ собственного «я» и мотивы избранничества. Немаловажный аспект авангарда – безудержный индивидуализм и эгоцентризм, желание быть признанным гением, даже если таковым, в сущности, и не являешься. Северянин исказил идеи итальянского футуризма, воспев в своих стихах не кризисную предреволюционную обстановку в России, а роскошь дымных будуаров, где праздно расслабляется русская богема.
Вернуть исконный смысл пропагандистским идеям Маринетти решилось агрессивно настроенное поэтическое объединение «Гилея», куда на первых порах входил и Владимир Маяковский. Именно они довели идеи авангардизма до их предела: если нужна революция ради изменения мира – её всегда можно устроить, если необходимо очистить платформу для новых непревзойдённых гениев пера и кисти – долой учителей и классиков. Для того чтобы лучше понять настроения поэтов-авангардистов того времени, вот отрывок из их манифеста: «Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. с Парохода современности».
При ближайшем рассмотрении авангард оказался не совсем тем, чем мог бы показаться изначально, не так ли? Наши предки неустанно отстаивали честь и независимость Отчизны, и всё ради чего! Чтобы однажды пришли вольнодумные потомки и разом уничтожили накопленное веками достояние народа? Общество никогда не сможет двигаться вперёд и уж тем более меняться, если ему не оставить истории, которая выступает для него своеобразным тылом. Разрушить легко, да и построить заново тоже не составляет труда, но насколько тяжело порой унять свою гордость и, положив руку на сердце, признать, что с твоим появлением мир не пошатнулся, ведь за своё долгое существование он видел и не такое. Гении приходят и уходят, проворно пододвигая своих предшественников и неохотно оставляя место для потомков возле себя. Ведь история – это бесконечный поток, в котором нужно суметь благодарно занять отведённую тебе веху наравне с другими, и, таким образом, навсегда увековечить своё имя на пьедестале вечности.
Популярность авангардистов в XXI веке абсолютно обоснована, не только тем, что авангард стал предтечей модернизма и до сих пор господствующего постмодернизма. Просто мы до сих пор мечтаем о реорганизации современной действительности. Нас, видимо, мало чему научил опыт кровопролитных войн и революций XX века — мы как никогда разобщены и по-прежнему остаёмся глухи по отношению друг к другу. Напрашивается вопрос: подходящее ли направление в искусстве мы избрали для себя главенствующим в столь критический для России период? Быть может, нам действительно лучше перенестись поближе к Эпохе Возрождения и, созерцая полотна Караваджо, мечтать о гармоничной эволюции страны и нации в будущее.
Валерия Клименко
Использованная литература:
Культурология. Учебное пособие под ред. В.М. Борисова и Л.Н. Михеева;
Культурология под ред. Ралугина А.А.;
История художественной культуры России А.А. Рапацкая
Иллюстрации с с сайта http://gallerix.ru
В мировой культуре рубеж XIX - XX веков получил название «стыка веков» или же просто «конец века» (франц. «fin-de-siècle). Как и любой другой переходный этап, в жизни ли, работе или в истории, как в данном случае, он просто не смог пройти никем незамеченным. Господствовавшая уже больше века в Европе буржуазия постепенно теряла свой авторитет, а взамен ей предложить пока было нечего. Наступала новая эпоха декаданса, ознаменовавшая собой годы пессимизма, разочарования и неуверенности в завтрашнем дне. Передовые люди того времени отходили от общественных дел, замыкались в себе и своём творчестве, не решаясь лишний раз взглянуть в лицо суровой действительности. Таким образом, основными художественными ценностями становились неведанный раннее иступленный индивидуализм, буйство фантазии и создание новых фантастических миров, как протест против сдавливающих личность столетних норм и устоев.
Богатое наследие 19 века – реализм в условиях кризиса переходного этапа - оказался никому ненужным, забытым и отвергнутым. Художники, поэты и архитекторы, творившие на рубеже веков, не искали вдохновения в завещаниях древних, а напротив, стремились к новаторству в создании неповторимых форм в условиях жёсткого формализма и точности геометрических форм, столь модных в начале века. Своей целью они избрали глобальное переустройство мира, провозгласили себя гениями и создали новое течение в культуре, имя которому – авангард.
Авангард (от франц. avant - передовой и garde - отряд) стал течением крайностей, охарактеризовавшим собой художественный произвол, эпатажность, искоренение всех авторитетов и канона как такового. Но авангардизм не стал просто искусством разрушения, он соединил в себе две крайности: уничтожение старого и создание нового взамен. В процессе авангардного творчества акцент переносился на сам акт творения, а результат, если и имел значение, то только при условии выработки незамедлительной реакции у публики: шока, недоумения, восторга, а порой даже отвращения.
Понимание данного течения крайностей не назовёшь лёгким, ведь на протяжении всей короткой истории авангарда (примерно с 1895-1930 гг.) – вокруг сплошные неясности и недоговорённости, отсутствие даже зыбкой грани между его направлениями и школами, погружёнными в хаос эпохи декаданса.
История авангарда восходит к такому течению в искусстве как символизм, возникшему в конце XIX века. Чувственная поэзия символистов тяготела, как вы, наверное, уже догадались, к завуалированным символам, которые передавали душевные терзания и мучительные поиски авторов. Порой один и тот же символ мог сопутствовать всему творчеству поэта. Так, например, Александр Блок создал цикл стихотворений о Прекрасной Даме: ни мы, ни даже сам символист не знаем её имени, её внешности, потому что она символична и, в сущности, даже нереальна. Таким образом, символизм, сам не подозревая того, передал авангардизму очень важную наследственную черту – долю неясности и недоговорённости, сложность в трактовке туманных символов и знаков, увиденных авторами, словно на грани между сном и реальностью.
В 1905 году во Франции возникает новое течение – фовизм (от фр. «дикие»), который стал ближайшим родственником назревавших тогда авангардных школ. Это направление подарило миру искусства таких выдающихся живописцев как Анри Матисс и Морис Дени. Дикими же их прозвали потому, что их полотна представляли собой буйство цвета и энергии; зелёные, красные, синие краски накладывались жирными мазками, порой без смешения. Герои же их картин, словно сошли с неумело нарисованного детского рисунка и просто ждут, когда до них дотронется рука талантливого художника. Но гений уже соприкоснулся с их изображениями. Дело в том, что примитив лёг в основу творчества фовистов и явил собой наивный взгляд на суровую действительность современного мира, каким его обычно видят дети. Всё это, безоговорочно, было также перенято авангардистами чуть позже. А пока, в 1908 году на смену фовизму пришёл кубизм, и авангард начал принимать свои зрелые очертания.
Родоначальником кубизма считается художник Пабло Пикассо, многие работы которого сохранили в себе черты недавно отшумевшего фовизма. Помимо ранних полотен с изображением геометрических фигур, по большей части кубов, разумеется, особое внимание в своём творчестве он уделял проработке человеческих лиц и фигур. Известнейшее полотно Пикассо «Девочка на шаре» - гимн красоте женского и мужского тела: в центре – хрупкая, красиво изогнувшаяся в спине девушка на шаре с изящно поднятыми вверх руками, а на первом плане – широкая спина, атлетически сложенного мужчины с выразительным профилем.
Творчество этого испанского художника вообще можно разделить на два основных этапа: ранний аналитический и поздний синтетический кубизм. Аналитический кубизм отличается закономерным рассечением предметов и лиц на части, синтетический же – напротив, их соединением, вплоть до полного их наложения, что часто случалось с двумя ракурсами: анфас накладывался на профиль. Все эти эксперименты ставили себе целью переустройство привычного мира, желание посмотреть на действительность сквозь искажённую призму «обманутого ума».К 1928 году кубизм изжил себя, но оставил богатое наследие и нашёл своё продолжение в таких течениях как дадаизм (от упрощённого детского да-да), сюрреализм и абстракционизм.
Дадаизм стал предтечей сюрреализма, во многом вдохновив его свой антиэстетичностью, дерзостью и вечным стремлением, так или иначе, эпатировать публику. Свои вечера сюрреалисты называли sommeils или «сны наяву» и занимались тем, что… играли. Каждый участник писал слово или фразу, не зная ничего о тех частях, которые пишут другие; в итоге полученное собиралось воедино, и игроки пытались усмотреть в новом предложении потаённые смыслы. Так, в 1925 году получилась фраза: «Изысканный труп будет пить молодое вино», которая настолько поразила и запомнилась участникам, что в дальнейшем эти игры абсурда получили в их среде такое же абсурдное наименование «Изысканный труп» (а не сыграть ли нам, мол, в «Изысканный труп» сегодня вечером?). Сейчас нам это может показаться забавным, но сюрреалисты свято верили, что бессознательные и внеразумные начала могут вполне нести в себе ту самую высшую истину, которую они так долго искали.
Основателем абстракционизма (лат. "abstractio" – удаление, отвлечение) считается Василий Кандинский, провозгласивший своим творчеством победу глубинного смысла над первым впечатлением. Проблема здесь точь-в-точь такая же, какая была в своё время и у фовистов – смотришь на признанное произведение искусства, а в голове при этом: «Я что, попал на детскую выставку рисунков?». Нет-нет, вы по адресу. Просто основной идеей абстракционизма стало искажение привычных предметов и образов с целью достижения божественного озарения, когда перед тобой нет чётко проработанных деталей, например, и ты додумываешь их сам у себя в сознании.
Ещё одним ярким представителем абстракционизма стал Казимир Малевич, воплотивший в известнейшем своём полотне «Чёрный квадрат на белом фоне» философскую идею о том, что ничто в действительности вмещает в себя всё, в том числе и массу будущих возможностей. Казалось бы, также нарисовать может каждый, но вот вложить такой глубинный смысл – вряд ли.Своего апогея авангард достиг в футуризме, течении, без которого понимание искусства крайностей было бы, если ни невозможно, то точно крайне затруднительно. Родина футуризма - Италия, где были впервые опубликованы шокировавшие европейскую общественность манифесты известного публициста и философа Филиппо Маринетти. В них содержались пламенные обещания футуристов воспевать в своём творчестве силу и мощь человека в условиях войны и анархии, необходимых по мнению Маринетти. Здесь как нельзя лучше прощупывается почва авангардизма: готовность сделать всё что угодно на пути к переустройству мира, даже развязать войну, если понадобится. Россия в считанные мгновения была «заражена» пламенными речами Маринетти. Признанный лидер российских поэтов-футуристов Игорь Северянин в 1911 году, недолго думая, провозгласил свой собственный манифест, прибавив к термину итальянского деятеля приставку «эго», а к его теоретическим положениям – культ собственного «я» и мотивы избранничества. Немаловажный аспект авангарда – безудержный индивидуализм и эгоцентризм, желание быть признанным гением, даже если таковым, в сущности, и не являешься. Северянин исказил идеи итальянского футуризма, воспев в своих стихах не кризисную предреволюционную обстановку в России, а роскошь дымных будуаров, где праздно расслабляется русская богема.
Вернуть исконный смысл пропагандистским идеям Маринетти решилось агрессивно настроенное поэтическое объединение «Гилея», куда на первых порах входил и Владимир Маяковский. Именно они довели идеи авангардизма до их предела: если нужна революция ради изменения мира – её всегда можно устроить, если необходимо очистить платформу для новых непревзойдённых гениев пера и кисти – долой учителей и классиков. Для того чтобы лучше понять настроения поэтов-авангардистов того времени, вот отрывок из их манифеста: «Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. с Парохода современности».
При ближайшем рассмотрении авангард оказался не совсем тем, чем мог бы показаться изначально, не так ли? Наши предки неустанно отстаивали честь и независимость Отчизны, и всё ради чего! Чтобы однажды пришли вольнодумные потомки и разом уничтожили накопленное веками достояние народа? Общество никогда не сможет двигаться вперёд и уж тем более меняться, если ему не оставить истории, которая выступает для него своеобразным тылом. Разрушить легко, да и построить заново тоже не составляет труда, но насколько тяжело порой унять свою гордость и, положив руку на сердце, признать, что с твоим появлением мир не пошатнулся, ведь за своё долгое существование он видел и не такое. Гении приходят и уходят, проворно пододвигая своих предшественников и неохотно оставляя место для потомков возле себя. Ведь история – это бесконечный поток, в котором нужно суметь благодарно занять отведённую тебе веху наравне с другими, и, таким образом, навсегда увековечить своё имя на пьедестале вечности.
Популярность авангардистов в XXI веке абсолютно обоснована, не только тем, что авангард стал предтечей модернизма и до сих пор господствующего постмодернизма. Просто мы до сих пор мечтаем о реорганизации современной действительности. Нас, видимо, мало чему научил опыт кровопролитных войн и революций XX века — мы как никогда разобщены и по-прежнему остаёмся глухи по отношению друг к другу. Напрашивается вопрос: подходящее ли направление в искусстве мы избрали для себя главенствующим в столь критический для России период? Быть может, нам действительно лучше перенестись поближе к Эпохе Возрождения и, созерцая полотна Караваджо, мечтать о гармоничной эволюции страны и нации в будущее.
Валерия Клименко
Использованная литература:
Культурология. Учебное пособие под ред. В.М. Борисова и Л.Н. Михеева;
Культурология под ред. Ралугина А.А.;
История художественной культуры России А.А. Рапацкая
Иллюстрации с с сайта http://gallerix.ru