Стихи в наше время – уже диво, прочитанные вслух – тем более. Но это так, если вы не на Тверском бульвар, 25. Это здание Литинститута им. М. Горького. Упомянутое в «Мастере и Маргарите» Булгакова, здание издали похожее на сельский барак, только напротив стоит не зеленый бюст Ленина, а статуя А.И Герцена во весь рост, только здесь читают стихи. Но самое интересное и, можно даже сказать, сверхъестественное происходит в одной красной комнате раз в две недели – занятия литературной студии «Луч».
Недавно в клубе «Улица ОГИ» проходила презентация книги «Alma mater. Литературная студия Игоря Волгина "Луч". Поэты МГУ», чему была посвящена лекция «Студия как жанр». О студии знает каждый, кто хоть как-то связан с литературой. В какой-то степени это так благодаря авторитету её руководителя Игоря Волгина, в какой-то, потому что стержень современной русской литературы вышел именно из «Луча», ну, наверное, и потому что эта студия зачастую старше самих литераторов, что тоже можно назвать аргументом.
Студия была основана в 1968 году при Московском Университете, и первое занятие её прошло в какой-то коморке ДК гуманитарных факультетов. Сейчас – это храм святой мученицы Татьяны на Моховой, именно в этом храме, кстати говоря, отпевали Гоголя. «Луч», как обод бочку, объединил литературные силы Университета. Через «Луч» прошли поколения 70-х, 80-х, 90-х годов. В 90-ые Университет оставил студию, про неё забыли, и уже только после письма в «Литературную Газету», подписанного знаменитыми поэтами: Е. А Евтушенко, А.А. Вознесенским, Б. А. Ахмадулиной и другими, МГУ обратно принял студию под своё крыло. История студии продолжается и в наше время, ведет её всё тот же Игорь Волгин. В последнее время о студии много говорят, скоро состоится презентация «воспоминаний о «Луче»» на факультете журналистики МГУ. Поэтому мы решили посетить несколько литературных встреч и сравнить наши мысли с уже сказанным, со словами известных выпускников и самого руководителя.
Красная комнатушка, в середине – громадный, средневековый стол с как будто выбитыми из камня стульями. Стены обиты красноватым линолеумом, из приоткрытого треснутого окна – дыхание машин, гирлянды опавшими волосами – на снегу. Девушка, похожая на грушу, с секущимися волосами мотнула головой и начала читать. Стихи. Читает что-то будто бы уже много раз прочитанное, читает, будто рассказывает прокурору о «горькой судьбинке». Закончила – подружки рядом закричали – говорят лучшее, что слышали в студии. Потом закричали петухами из другого угла, мол, худшее. Петухов вскоре заткнули, и началось настоящее обсуждение прочитанного. Последним выступал Игорь Леонидович с заключительным словом.
Сегодня мы попали на типовое обсуждение: заранее назначается человек (по его собственному желанию), назначаются два оппонента, за пару дней до встречи на сайте студии вывешивается файл с произведениями для обсуждения – подборка. Уже на самой встречи после «назначенных» лиц имеет право высказаться любой желающий, потом просят комментарий самого автора (до этого он молчит), ну, и в завершение – слово Волгина.
После этих нескольких первых часов в студии сразу же удивило несколько вещей. Во-первых, умение руководителя разводить стороны по сторонам, его умение говорить правду, коротко, прямо и необидно, как будто ты и сам её всегда знал. Во-вторых, это странное, но приятное ощущение своего несовершенства, с которым выходишь из аудитории. Ещё одна вещь, которую нам удалось поймать на первом занятии – это откровенность «Луча». Как говорит сам Игорь Леонидович, студия – это, наверное, единственное место, где вам могут честно сказать, что думают о ваших стихах/прозе. Но дело даже не в той свободе, раскованности, с которой здесь обсуждают творчество, а в том, как это естественно здесь воспринимается. Обсуждение в типичном кружке или интернет портале обычно заканчивается тем, что «поэта» обзывают новым Пушкиным-Гоголем, гением, светочем или же говорят, что всё ужасно, так как некому «критику» чье-то творчество просто не понравилось. Но, как мы видели, такое здесь не проходит.
На следующей встрече обещали летучку, то есть, когда все читают по очереди. Мы решили дождаться летучки и определиться с выводами, тем более, что проводиться она пару раз в год, тем более, что явление это редкостное, как уссурийский тигр.
В комнате напряженность, все серьезны, не многословны, даже угрюмы. Первый парень, выпятив грудь, читает громко и как бы с укором. Всего читало двадцать семь человек, и уже к середине начинаешь тонуть в стихах. Они, как вода, затекают в уши, рассыпаются, кажутся теперь просто длинными. После летучки – комментарии, и детальный разбор от руководителя и гостя студии, её выпускницы, поэтессы Марии Ватутиной. Похвалили немногих.
Теперь, мы уж точно можем утверждать, что все наши догадки оправдываются.
Как сказал выпускник студии, поэт, писатель и публицист, Дмитрий Быков, «Луч» - это форма литературной церкви, где «прихожане» выносят свои заблуждения на свет. В спорах, которые постоянно присутствуют на занятия, как подражательство, исписываются заблуждения, «сектантский тип мышления», как Быков их назвал. Всё это, конечно, невозможно без свободы и обдуманности, мягкости суждений, по крайней мере, тех, что исходят от руководителя. Чувство самонесовершенства, пришедшее ещё после первого занятия, перешло в желание что-то над собой делать, хотя я и не пишу (стихи). Вот, что пишет сам руководитель: «Я думаю, в студии – в высшем, разумеется, смысле – мы занимаемся делом, о котором толкуют философы и духовные учители всех времен. А именно – самосовершенствованием. Ибо только совершенствуя себя, получаешь шанс «усовершенствовать» строку» («Арион» 2001, номер № 1).
Помимо старых предположений у нас появились и новые. Ещё одна вещь отличает «Луч» от любой другой студии, кружка, портала: здесь присутствует деловая атмосфера, просто попустословить тут не удастся, тут не обсуждают личности, тут обсуждают творчество и делают это бескорыстно. В «Луче» невозможно то, что присутствует в мелких литературных кружках: критика соседа ради собственного утверждения. Тут это некому не нужно, и сам руководитель не организовывал студию, чтобы найти себе слушателей. Но всё же студия не способна на всё. Писать вас здесь не научат. Студия учит правильному отношению к творчеству, помогает понять вам, что вы сами делаете, графоманите, подражаете кому-то, наоборот, стараетесь. В студии затрагивается более практическая сторона дела, тут вы понимаете, чего стоит хороший стих, что это такое, как суть. Здесь вырабатываются критерии хорошего стиха, люди понимают требования к нему. Но, что такое поэзия, например, - такому не учат, этот ответ всегда остаётся за вами. Отношение к поэзии, понимание её целей составляет новое направление в ней, и, к сожалению, студия не способна выработать его сама по себе, хотя, несомненно, импульс дать своим «прихожанам» может ещё какой.
Итак, всё, что мы надумали за два семинара, в большинстве случаев совпало с уже сказанным. И все же, что такое «Луч»? По-моему, любая студия учит литературному этикету, учит правильно обсуждать стих, правильно оценивать его, и это незаменимо. Неумение делать это – корень всех бед для писателя. Находясь в «Луче», вы видите людей в чем-то превосходящих вас, и тут пропадает ваша гордость, заменяется стремлением к совершенству. «Луч» также даёт понять, кто будет писать в будущем. Но, как говорилось, студия не научит самому сокровенному – писать. Но это было бы уже слишком просто, ведь здесь даётся и так многое, особенно сознание того, что на самые главные вопросы нужно отвечать самому.
Денис Гришков
Недавно в клубе «Улица ОГИ» проходила презентация книги «Alma mater. Литературная студия Игоря Волгина "Луч". Поэты МГУ», чему была посвящена лекция «Студия как жанр». О студии знает каждый, кто хоть как-то связан с литературой. В какой-то степени это так благодаря авторитету её руководителя Игоря Волгина, в какой-то, потому что стержень современной русской литературы вышел именно из «Луча», ну, наверное, и потому что эта студия зачастую старше самих литераторов, что тоже можно назвать аргументом.
Студия была основана в 1968 году при Московском Университете, и первое занятие её прошло в какой-то коморке ДК гуманитарных факультетов. Сейчас – это храм святой мученицы Татьяны на Моховой, именно в этом храме, кстати говоря, отпевали Гоголя. «Луч», как обод бочку, объединил литературные силы Университета. Через «Луч» прошли поколения 70-х, 80-х, 90-х годов. В 90-ые Университет оставил студию, про неё забыли, и уже только после письма в «Литературную Газету», подписанного знаменитыми поэтами: Е. А Евтушенко, А.А. Вознесенским, Б. А. Ахмадулиной и другими, МГУ обратно принял студию под своё крыло. История студии продолжается и в наше время, ведет её всё тот же Игорь Волгин. В последнее время о студии много говорят, скоро состоится презентация «воспоминаний о «Луче»» на факультете журналистики МГУ. Поэтому мы решили посетить несколько литературных встреч и сравнить наши мысли с уже сказанным, со словами известных выпускников и самого руководителя.
Красная комнатушка, в середине – громадный, средневековый стол с как будто выбитыми из камня стульями. Стены обиты красноватым линолеумом, из приоткрытого треснутого окна – дыхание машин, гирлянды опавшими волосами – на снегу. Девушка, похожая на грушу, с секущимися волосами мотнула головой и начала читать. Стихи. Читает что-то будто бы уже много раз прочитанное, читает, будто рассказывает прокурору о «горькой судьбинке». Закончила – подружки рядом закричали – говорят лучшее, что слышали в студии. Потом закричали петухами из другого угла, мол, худшее. Петухов вскоре заткнули, и началось настоящее обсуждение прочитанного. Последним выступал Игорь Леонидович с заключительным словом.
Сегодня мы попали на типовое обсуждение: заранее назначается человек (по его собственному желанию), назначаются два оппонента, за пару дней до встречи на сайте студии вывешивается файл с произведениями для обсуждения – подборка. Уже на самой встречи после «назначенных» лиц имеет право высказаться любой желающий, потом просят комментарий самого автора (до этого он молчит), ну, и в завершение – слово Волгина.
После этих нескольких первых часов в студии сразу же удивило несколько вещей. Во-первых, умение руководителя разводить стороны по сторонам, его умение говорить правду, коротко, прямо и необидно, как будто ты и сам её всегда знал. Во-вторых, это странное, но приятное ощущение своего несовершенства, с которым выходишь из аудитории. Ещё одна вещь, которую нам удалось поймать на первом занятии – это откровенность «Луча». Как говорит сам Игорь Леонидович, студия – это, наверное, единственное место, где вам могут честно сказать, что думают о ваших стихах/прозе. Но дело даже не в той свободе, раскованности, с которой здесь обсуждают творчество, а в том, как это естественно здесь воспринимается. Обсуждение в типичном кружке или интернет портале обычно заканчивается тем, что «поэта» обзывают новым Пушкиным-Гоголем, гением, светочем или же говорят, что всё ужасно, так как некому «критику» чье-то творчество просто не понравилось. Но, как мы видели, такое здесь не проходит.
На следующей встрече обещали летучку, то есть, когда все читают по очереди. Мы решили дождаться летучки и определиться с выводами, тем более, что проводиться она пару раз в год, тем более, что явление это редкостное, как уссурийский тигр.
В комнате напряженность, все серьезны, не многословны, даже угрюмы. Первый парень, выпятив грудь, читает громко и как бы с укором. Всего читало двадцать семь человек, и уже к середине начинаешь тонуть в стихах. Они, как вода, затекают в уши, рассыпаются, кажутся теперь просто длинными. После летучки – комментарии, и детальный разбор от руководителя и гостя студии, её выпускницы, поэтессы Марии Ватутиной. Похвалили немногих.
Теперь, мы уж точно можем утверждать, что все наши догадки оправдываются.
Как сказал выпускник студии, поэт, писатель и публицист, Дмитрий Быков, «Луч» - это форма литературной церкви, где «прихожане» выносят свои заблуждения на свет. В спорах, которые постоянно присутствуют на занятия, как подражательство, исписываются заблуждения, «сектантский тип мышления», как Быков их назвал. Всё это, конечно, невозможно без свободы и обдуманности, мягкости суждений, по крайней мере, тех, что исходят от руководителя. Чувство самонесовершенства, пришедшее ещё после первого занятия, перешло в желание что-то над собой делать, хотя я и не пишу (стихи). Вот, что пишет сам руководитель: «Я думаю, в студии – в высшем, разумеется, смысле – мы занимаемся делом, о котором толкуют философы и духовные учители всех времен. А именно – самосовершенствованием. Ибо только совершенствуя себя, получаешь шанс «усовершенствовать» строку» («Арион» 2001, номер № 1).
Помимо старых предположений у нас появились и новые. Ещё одна вещь отличает «Луч» от любой другой студии, кружка, портала: здесь присутствует деловая атмосфера, просто попустословить тут не удастся, тут не обсуждают личности, тут обсуждают творчество и делают это бескорыстно. В «Луче» невозможно то, что присутствует в мелких литературных кружках: критика соседа ради собственного утверждения. Тут это некому не нужно, и сам руководитель не организовывал студию, чтобы найти себе слушателей. Но всё же студия не способна на всё. Писать вас здесь не научат. Студия учит правильному отношению к творчеству, помогает понять вам, что вы сами делаете, графоманите, подражаете кому-то, наоборот, стараетесь. В студии затрагивается более практическая сторона дела, тут вы понимаете, чего стоит хороший стих, что это такое, как суть. Здесь вырабатываются критерии хорошего стиха, люди понимают требования к нему. Но, что такое поэзия, например, - такому не учат, этот ответ всегда остаётся за вами. Отношение к поэзии, понимание её целей составляет новое направление в ней, и, к сожалению, студия не способна выработать его сама по себе, хотя, несомненно, импульс дать своим «прихожанам» может ещё какой.
Итак, всё, что мы надумали за два семинара, в большинстве случаев совпало с уже сказанным. И все же, что такое «Луч»? По-моему, любая студия учит литературному этикету, учит правильно обсуждать стих, правильно оценивать его, и это незаменимо. Неумение делать это – корень всех бед для писателя. Находясь в «Луче», вы видите людей в чем-то превосходящих вас, и тут пропадает ваша гордость, заменяется стремлением к совершенству. «Луч» также даёт понять, кто будет писать в будущем. Но, как говорилось, студия не научит самому сокровенному – писать. Но это было бы уже слишком просто, ведь здесь даётся и так многое, особенно сознание того, что на самые главные вопросы нужно отвечать самому.
Денис Гришков