Сразу после прочтения книги я захотела посмотреть фильм, в большой мере интересуясь, как режиссер справился с такой сложной постановкой, сложной прежде всего потому, что повествование в романе ведется от лица главного героя, вследствие чего неясно, каким способом в кинопостановке можно передать мысли Шарля.
Фильм начал проигрываться на французском языке, и я решила, что к нему нет перевода, поэтому мой первый просмотр произошел на языке оригинала. Меня крайне разочаровали изменения в содержании при попытке передать именно идею книги, как мне показалось без знания языка. Позже оказалось, что для появления русской озвучки нужно элементарно поменять звуковые дорожки, и после проведения этой секундной операции мой целостный просмотр фильма все же состоялся. Сама работа довольно сильная, трогательная, пробивающая на эмоции. Я не противница изменения содержания вместе с изменением идеи, переносом акцента. И эта постановка — именно такой случай. Поэтому сравнивать с романом ее нельзя, я хочу написать лишь о каждой идее этой истории.
Дэниел Киз уделяет большое внимание желанию отдать свою жизнь на благо человечеству, преданной доверчивости слабоумных к миру, проблеме отношения к герою окружающих его людей до операции, отношений с женщинами, отношений с семьей, степени альтруизма умственно отсталых и их нужде в ответной любви людей.
Основной подход Давида Дельрие — несовместимость гениальности с чувственностью, с которым я принципиально не согласна. Различными оказываются и причины несостоявшихся отношений с Алисой в момент наивысшей точки умственного развития Чарли: в романе — причина сексуальных страхов, в кинопостановке — неспособность Шарля любить. Но, что самое интересное, когда он находится на стадии слабоумия как до лечения, так и после отказа от него, он делает все, чтобы Алиса была с ним. В эту идею я не верю. И режиссер меня не убедил.
Давид Дельрие создал Шарля-гения слишком жестоким и слабым. Дэниел Киз, описывая эгоизм и агрессивность Чарли, говорит о том, что он разочаровался в людях, в их отношении к слабоумным, в отношении профессоров к нему, как к материалу, в ограниченности ученых по сравнению с ним. Но он бы никогда не причинил вред безвинному существу, как Элджернон. Чарли считал его своим другом, «товарищем по несчастью», именно на примере мышонка он опровергнул теорию Немура. В фильме жестокость Шарля зашкаливает.
Из-за разногласия идей не до конца удавшейся операции и непрерывного лечения, обнаружившего побочные действия, режиссер вынужден наградить Шарля самостоятельным решением прекратить лечение, то есть сдаться, не испробовав ни единой попытки найти и устранить причину неудачи. Киз же описывает Чарли, мужественно принимающего неотвратимость деградации и на примере Элджернона исследующего эксперимент в поисках ошибки, желая внести вклад в науку для будущих опытов ученых.
Почти в то же время я узнала о существовании более ранней экранизации романа Дэниела Киза — «Чарли». Эта постановка более близка книге, хотя несовпадения также имеются. Прежде всего, она упрощена. В ней полностью исключены проблема отношений с женщинами и линия детства. Кардинальное отличие от французской постановки в трактовке слабоумия: со стороны Давида Дельрие как действительно серьезной, мешающей жить болезни, а со стороны Ральфа Нельсона - как фактор замедленного развития, остановившегося на уровне ребячества. Это бросается в глаза из-за разных характеров исполнения актерами главной роли, каждый из которых блестяще справился со своей задачей, — не зря игра Клиффа Робертсона даже отмечена Оскаром.
Безусловно, в постановке «Чарли» заметны особенности кино XX века — более открытое, театрально-эмоциональное исполнение ролей, прямое воздействие на зрителя, восхищение главным героем и идеально подобранный юмор, придающий картине легкость и оптимизм.
В обеих экранизациях исключены такие важные персонажи как Норма и Фэй. Появление Фэй, мне кажется, было бы интересно с точки зрения красоты съемки картины. В момент знакомства с Чарли Фэй предстает перед нами стройной блондинкой в белье — художницей, работающей над нагим поясным автопортретом. Не показано такое значимое место, как дом Уоррена. В качестве характеристики его «друзей» — Джо, Фрэнка и Джимпи — наиболее яркой и показательной могла бы быть сцена в клубе, аналог которой, кстати, присутствует в американской постановке.
Интересно различие и в музыкальном решении каждого фильма. Особенно запоминающийся саундтрек написан к картине Давида Дельрие — проникновенный, трагический, изысканный, неклассический по музыкальному языку. Основной передачей характера служит лейт-тембр кларнета, вошедшего в практику только в конце XVIII века в творчестве Моцарта, — холодный, необычный, завораживающий. Тембровым ответом Ральфа Нельсона является также духовой инструмент — гобой, появившийся уже в эпоху барокко и обладающий надежно установившейся семантикой — характеристикой любви.
«Очень легко иметь друзей, если разрешаешь смеяться над собой». Роман Дэниела Киза — действительно выдающееся произведение мирового уровня. Мне больше пришлась по душе американская кинопостановка шедевра, и нашедшееся объяснение этому таково: фильм нравится тогда, когда зритель влюбляется в героя. Задуманный Ральфом Нельсоном добрый, смешной Чарли Гордон очаровал меня больше, чем Шарль Давида Дельрие, но тонкость передачи французским режиссером социальных и внутренних аспектов мироздания заслуживает отдельной похвалы.
Polly Kagan
Фильм начал проигрываться на французском языке, и я решила, что к нему нет перевода, поэтому мой первый просмотр произошел на языке оригинала. Меня крайне разочаровали изменения в содержании при попытке передать именно идею книги, как мне показалось без знания языка. Позже оказалось, что для появления русской озвучки нужно элементарно поменять звуковые дорожки, и после проведения этой секундной операции мой целостный просмотр фильма все же состоялся. Сама работа довольно сильная, трогательная, пробивающая на эмоции. Я не противница изменения содержания вместе с изменением идеи, переносом акцента. И эта постановка — именно такой случай. Поэтому сравнивать с романом ее нельзя, я хочу написать лишь о каждой идее этой истории.
Дэниел Киз уделяет большое внимание желанию отдать свою жизнь на благо человечеству, преданной доверчивости слабоумных к миру, проблеме отношения к герою окружающих его людей до операции, отношений с женщинами, отношений с семьей, степени альтруизма умственно отсталых и их нужде в ответной любви людей.
Основной подход Давида Дельрие — несовместимость гениальности с чувственностью, с которым я принципиально не согласна. Различными оказываются и причины несостоявшихся отношений с Алисой в момент наивысшей точки умственного развития Чарли: в романе — причина сексуальных страхов, в кинопостановке — неспособность Шарля любить. Но, что самое интересное, когда он находится на стадии слабоумия как до лечения, так и после отказа от него, он делает все, чтобы Алиса была с ним. В эту идею я не верю. И режиссер меня не убедил.
Давид Дельрие создал Шарля-гения слишком жестоким и слабым. Дэниел Киз, описывая эгоизм и агрессивность Чарли, говорит о том, что он разочаровался в людях, в их отношении к слабоумным, в отношении профессоров к нему, как к материалу, в ограниченности ученых по сравнению с ним. Но он бы никогда не причинил вред безвинному существу, как Элджернон. Чарли считал его своим другом, «товарищем по несчастью», именно на примере мышонка он опровергнул теорию Немура. В фильме жестокость Шарля зашкаливает.
Из-за разногласия идей не до конца удавшейся операции и непрерывного лечения, обнаружившего побочные действия, режиссер вынужден наградить Шарля самостоятельным решением прекратить лечение, то есть сдаться, не испробовав ни единой попытки найти и устранить причину неудачи. Киз же описывает Чарли, мужественно принимающего неотвратимость деградации и на примере Элджернона исследующего эксперимент в поисках ошибки, желая внести вклад в науку для будущих опытов ученых.
Почти в то же время я узнала о существовании более ранней экранизации романа Дэниела Киза — «Чарли». Эта постановка более близка книге, хотя несовпадения также имеются. Прежде всего, она упрощена. В ней полностью исключены проблема отношений с женщинами и линия детства. Кардинальное отличие от французской постановки в трактовке слабоумия: со стороны Давида Дельрие как действительно серьезной, мешающей жить болезни, а со стороны Ральфа Нельсона - как фактор замедленного развития, остановившегося на уровне ребячества. Это бросается в глаза из-за разных характеров исполнения актерами главной роли, каждый из которых блестяще справился со своей задачей, — не зря игра Клиффа Робертсона даже отмечена Оскаром.
Безусловно, в постановке «Чарли» заметны особенности кино XX века — более открытое, театрально-эмоциональное исполнение ролей, прямое воздействие на зрителя, восхищение главным героем и идеально подобранный юмор, придающий картине легкость и оптимизм.
В обеих экранизациях исключены такие важные персонажи как Норма и Фэй. Появление Фэй, мне кажется, было бы интересно с точки зрения красоты съемки картины. В момент знакомства с Чарли Фэй предстает перед нами стройной блондинкой в белье — художницей, работающей над нагим поясным автопортретом. Не показано такое значимое место, как дом Уоррена. В качестве характеристики его «друзей» — Джо, Фрэнка и Джимпи — наиболее яркой и показательной могла бы быть сцена в клубе, аналог которой, кстати, присутствует в американской постановке.
Интересно различие и в музыкальном решении каждого фильма. Особенно запоминающийся саундтрек написан к картине Давида Дельрие — проникновенный, трагический, изысканный, неклассический по музыкальному языку. Основной передачей характера служит лейт-тембр кларнета, вошедшего в практику только в конце XVIII века в творчестве Моцарта, — холодный, необычный, завораживающий. Тембровым ответом Ральфа Нельсона является также духовой инструмент — гобой, появившийся уже в эпоху барокко и обладающий надежно установившейся семантикой — характеристикой любви.
«Очень легко иметь друзей, если разрешаешь смеяться над собой». Роман Дэниела Киза — действительно выдающееся произведение мирового уровня. Мне больше пришлась по душе американская кинопостановка шедевра, и нашедшееся объяснение этому таково: фильм нравится тогда, когда зритель влюбляется в героя. Задуманный Ральфом Нельсоном добрый, смешной Чарли Гордон очаровал меня больше, чем Шарль Давида Дельрие, но тонкость передачи французским режиссером социальных и внутренних аспектов мироздания заслуживает отдельной похвалы.
Polly Kagan