Японское кино, на данный момент, в отличие от аниме довольно далекое явление от представления массового российского зрителя, выросшего на канонах древнегреческой культуры. Однако в рамках мирового кинематографа оно занимает почетное место наравне с европейским.
Прежде чем приступить к описанию основной темы статьи, стоит остановиться на понятиях жанра в японской культуре. Доподлинно известно, что кинематограф в Японии вырос на традициях классического театра Кабуки. Однако уже в 20-х годах прошлого века японское кино отошло от традиций Кабуки и стало трансформироваться и активно развиваться во всех кинематографических направлениях. У японцев есть и боевики, и триллеры, и комедии, и все возможные вариации совмещения жанров. Каждый из этих жанров имеет свое название эквивалентное нашим на японском языке, но именно здесь и следует немного притормозить, поскольку эти названия не характеризуют сам жанр в японском понимании этого слова, они характеризуют только лишь элементы, способствующие созданию необходимого настроения внутри картины.
После того, как жанровое разделение японского кино стало разнообразнее и вышло за пределы Кабуки, исторического жанра и жанра о самураях, документального кино и кино о современности, появились такие понятия, как жанр о человеке и жанр о семье «сёмингэки». Таким образом, сёмингэки может включать в себя сонм всего того, что захочет режиссер, но главное правило, преследуемое такими мастерами японского кинематографа, как Сёдзо Макино, Эйдзо Танака, Ясудзиро Симадзу, Кон Итикава, Акира Куросава, Корээда Хирокадзу, прежде всего - упор на реальность. Как говорил знаменитый французский теоретик кино Андре Базен «упор на прозрачность», то есть, на максимальную реальность внутри кадра, что способствует такому эффекту, как ощущение у зрителя непосредственного участия в происходящем на экране.
Здесь сразу же может возникнуть вопрос касательно использования элементов фэнтези в «сёмингэки», однако, и фантастика умещается в этот жанр и элемнты триллера, психологической драмы параллельно с комедийными составляющими, а также с участием приворотов боевика. Реальность полноценно зависит, как и подтверждает японский кинокритик Маатару Васё, «от работы актера и режиссера». Подлинность переживаемых чувств и осуществляемых действий самим актером в предложенных обстоятельствах и есть та сама реальность, которой добиваются японские кинематографисты в своих фильмах.
К одному из таких фильмов я и хочу обратиться. Это «Дневник Умимати» режиссера Корээда Хирокадзу. Фильм пока еще не появился для просмотра в интернете, но был показан на открытии «49-ого Фестиваля японского кино в Москве» в 2015 году. Фильм повествует о жизни трех сестер, которые проживают в старом доме, принадлежавшем их семье, и о решениях, которые они принимают в течение всей картины. По такой формулировке сложно судить о кино, а тем более доверять. Однако это все, что можно сказать. Но не потому, что фильм не продуман или автор не умеет формулировать свои мысли и не понимает замысла, а именно потому, что, во-первых, автор не занимается пересказом фильмов, а во-вторых, потому, что именно это и является ключом к пониманию (невозможность сказать о чем произведение, поскольку оно включает в себя настолько много аспектов). В общем, понять всецело этот фильм, можно лишь посмотрев его. Когда Льва Толстого спросили, о чем роман «Анна Каренина», он сказал, что есть два тома, которые рассказывают суть романа, и эти два тома называются «Анна Каренина». А если мы задаемся вопросом – о чем жизнь? Думаю, что невозможно на это ответить, так как жизнь по своей сути в принципе не может быть уложена ни в одни системы и представления о ней. Этот фильм, пожалуй, относится к той же когорте произведений, что и такие литературные шедевры, как «Одиссея», «Улисс», «Война и Мир». Про них разве что можно сказать, что «Одиссея» про какую-то часть жизни Одиссея и его похождения, про Улисса – то же самое. Но главное, что фильм, как и все эти произведения, наполнен глубочайшим исследованием человеческой души и ума. Во главе картины стоит, прежде всего, общечеловеческая проблема или несколько проблем, которые невозможно между собой связать драматургически. События, происходящие с девушками не порождаются ими самими, они не зависят от чьего-то желания, а также в этом фильме отсуствует привычная нам драматическая ситуация. Вместо этого есть нечто иное – это традиция внутреннего уединения, теплоты, и, конечно, любви, которая является основным двигателем в жизни и, несмотря ни на какие происшествия и обстоятельства, только укрепляется, выходит за рамки трех человек и становится пристанищем для четвертого. Это и есть основное отличие жанра «сёмингэки». Пожалуй, это отличный способ делать мир добрее и лучше.
Фильм «Дневник Умимати» не один такой. Сюда же можно отнести и трилогию «Всегда: восходы и закаты на третьей улице». В основе этих фильмов лежит известная британская традиция «moments», то есть традиция празднования какой-то сакральности, важной только для одного или нескольких определенных людей. Причем, совершенно неважно, что это за традиция – появление ли на рынке редкого фрукта, нужного для вас или вас и вашей компании, или празднование обычного дня. Также это могут быть и профессиональные моменты, которые связывают нескольких людей и могут быть важны только для них. Главное, это утверждение жизни и внутреннего покоя.
Подобного рода фильмы лишены помпезности и пафоса, можно сказать, что они отбивают любой пафос, насыщая теплотой живых эмоций обычных и необычных людей, а также феноменальной актерской игрой, (будет не совсем корректно сказано) когда не замечаешь ни актера, ни актерской игры, ни событий, а растворяешься в них и становишься соучастником. Отсутствие привычных нам драматургических перипетий и какого-то финала ни коим образом не отображается на качестве, а, наоборот, только лишь работает на участие зрителя в жизни. И не только в жизни на экране.
Константин Горелов
Прежде чем приступить к описанию основной темы статьи, стоит остановиться на понятиях жанра в японской культуре. Доподлинно известно, что кинематограф в Японии вырос на традициях классического театра Кабуки. Однако уже в 20-х годах прошлого века японское кино отошло от традиций Кабуки и стало трансформироваться и активно развиваться во всех кинематографических направлениях. У японцев есть и боевики, и триллеры, и комедии, и все возможные вариации совмещения жанров. Каждый из этих жанров имеет свое название эквивалентное нашим на японском языке, но именно здесь и следует немного притормозить, поскольку эти названия не характеризуют сам жанр в японском понимании этого слова, они характеризуют только лишь элементы, способствующие созданию необходимого настроения внутри картины.
После того, как жанровое разделение японского кино стало разнообразнее и вышло за пределы Кабуки, исторического жанра и жанра о самураях, документального кино и кино о современности, появились такие понятия, как жанр о человеке и жанр о семье «сёмингэки». Таким образом, сёмингэки может включать в себя сонм всего того, что захочет режиссер, но главное правило, преследуемое такими мастерами японского кинематографа, как Сёдзо Макино, Эйдзо Танака, Ясудзиро Симадзу, Кон Итикава, Акира Куросава, Корээда Хирокадзу, прежде всего - упор на реальность. Как говорил знаменитый французский теоретик кино Андре Базен «упор на прозрачность», то есть, на максимальную реальность внутри кадра, что способствует такому эффекту, как ощущение у зрителя непосредственного участия в происходящем на экране.
Здесь сразу же может возникнуть вопрос касательно использования элементов фэнтези в «сёмингэки», однако, и фантастика умещается в этот жанр и элемнты триллера, психологической драмы параллельно с комедийными составляющими, а также с участием приворотов боевика. Реальность полноценно зависит, как и подтверждает японский кинокритик Маатару Васё, «от работы актера и режиссера». Подлинность переживаемых чувств и осуществляемых действий самим актером в предложенных обстоятельствах и есть та сама реальность, которой добиваются японские кинематографисты в своих фильмах.
К одному из таких фильмов я и хочу обратиться. Это «Дневник Умимати» режиссера Корээда Хирокадзу. Фильм пока еще не появился для просмотра в интернете, но был показан на открытии «49-ого Фестиваля японского кино в Москве» в 2015 году. Фильм повествует о жизни трех сестер, которые проживают в старом доме, принадлежавшем их семье, и о решениях, которые они принимают в течение всей картины. По такой формулировке сложно судить о кино, а тем более доверять. Однако это все, что можно сказать. Но не потому, что фильм не продуман или автор не умеет формулировать свои мысли и не понимает замысла, а именно потому, что, во-первых, автор не занимается пересказом фильмов, а во-вторых, потому, что именно это и является ключом к пониманию (невозможность сказать о чем произведение, поскольку оно включает в себя настолько много аспектов). В общем, понять всецело этот фильм, можно лишь посмотрев его. Когда Льва Толстого спросили, о чем роман «Анна Каренина», он сказал, что есть два тома, которые рассказывают суть романа, и эти два тома называются «Анна Каренина». А если мы задаемся вопросом – о чем жизнь? Думаю, что невозможно на это ответить, так как жизнь по своей сути в принципе не может быть уложена ни в одни системы и представления о ней. Этот фильм, пожалуй, относится к той же когорте произведений, что и такие литературные шедевры, как «Одиссея», «Улисс», «Война и Мир». Про них разве что можно сказать, что «Одиссея» про какую-то часть жизни Одиссея и его похождения, про Улисса – то же самое. Но главное, что фильм, как и все эти произведения, наполнен глубочайшим исследованием человеческой души и ума. Во главе картины стоит, прежде всего, общечеловеческая проблема или несколько проблем, которые невозможно между собой связать драматургически. События, происходящие с девушками не порождаются ими самими, они не зависят от чьего-то желания, а также в этом фильме отсуствует привычная нам драматическая ситуация. Вместо этого есть нечто иное – это традиция внутреннего уединения, теплоты, и, конечно, любви, которая является основным двигателем в жизни и, несмотря ни на какие происшествия и обстоятельства, только укрепляется, выходит за рамки трех человек и становится пристанищем для четвертого. Это и есть основное отличие жанра «сёмингэки». Пожалуй, это отличный способ делать мир добрее и лучше.
Фильм «Дневник Умимати» не один такой. Сюда же можно отнести и трилогию «Всегда: восходы и закаты на третьей улице». В основе этих фильмов лежит известная британская традиция «moments», то есть традиция празднования какой-то сакральности, важной только для одного или нескольких определенных людей. Причем, совершенно неважно, что это за традиция – появление ли на рынке редкого фрукта, нужного для вас или вас и вашей компании, или празднование обычного дня. Также это могут быть и профессиональные моменты, которые связывают нескольких людей и могут быть важны только для них. Главное, это утверждение жизни и внутреннего покоя.
Подобного рода фильмы лишены помпезности и пафоса, можно сказать, что они отбивают любой пафос, насыщая теплотой живых эмоций обычных и необычных людей, а также феноменальной актерской игрой, (будет не совсем корректно сказано) когда не замечаешь ни актера, ни актерской игры, ни событий, а растворяешься в них и становишься соучастником. Отсутствие привычных нам драматургических перипетий и какого-то финала ни коим образом не отображается на качестве, а, наоборот, только лишь работает на участие зрителя в жизни. И не только в жизни на экране.
Константин Горелов