Пару недель назад я, наконец, решила внять слезным мольбам матушки и разобрать сваленные в кучу после переезда картонные коробки с вещами. Большую часть из них я отправила на свалку, даже не просматривая. Одна из них – как-то по-особенному, слишком аккуратно перевязанная – привлекла мое внимание. В ней оказались вещи брата, который уже давно с нами не живет. «А, Сережка забыл, когда уезжал», - подумала я. Под грудой носков, одноразовых бритвенных станков и прочего «мужского» скарба я обнаружила тоненькую, довольно потрепанную книжечку: А. Козлачков. «Запах искусственной свежести». Удивлению моему не было предела. Вроде бы, последняя прочитанная Сережей книга - детектив классе в седьмом. А тут явно не детектив, и видно, что читали несколько раз.
Алексей Козлачков два с половиной года служил Афганистане, после чего у него и родилась повесть «Запах искусственной свежести». Повесть рассказывает о буднях русского батальона, стоящего на юге Афганской пустыни. Рассказчик – лейтенант Федор Травников.
Жгучая, всепоглощающая ностальгия, тоска по дому – мотив, прошедший через всю повесть и давший ей название. Запах искусственной свежести – «свежесть» - это одеколон, запах которого напоминает Травникову о Петербурге, его невесте, стуке ее каблучков по асфальту, словом, о той жизни, где не стреляют, где солнце не жарит с бешеной силой, будто стремясь выжечь солдат, где не нужно ежедневно бороться за одно-единственное, но такое дорогое каждому право – право на жизнь. В этом мире граница между жизнью и смертью действительно существует, ее можно увидеть, ощутить. Вот участок безопасный, здесь батальон под защитой скалы, а чуть дальше уже начинается зона свободного обстрела. Граница – вон тот камень. И вариантов у солдата, переходить ему эту границу, или не переходить, нет. Нет вариантов, даже если он понимает, что он – пушечное мясо, отвлекающий маневр.
В повести автор дает понять, что война очень жестоко расставляет приоритеты. Выжил – хорошо, умер – плохо. Середины нет. Однако, несмотря даже на постоянную жизнь на грани смерти, действующие лица не потеряли человеческий облик, им не стали чужды такие слова как честь, взаимопомощь, память. Скорее, наоборот – без этих понятий на войне было бы вообще невозможно выжить, и герои, понимая это, цепляются за остатки нравственности, как утопающий за спасательный круг.
Основная сюжетная линия – взаимоотношения лейтенанта Травникова и рядового Мухина, или Мухи. Образ Мухи – до ужаса трогательный: это совсем еще зеленый солдат, неопытный, но старающийся возместить отсутствие опыта каким-то тупым, но, опять же, очень трогательным старанием. В данном случае речь Мухи играет ключевую роль: односложные ответы, «Тащ» вместо «товарищ». Травников отзывается о Мухе как о «типичном солдате первогодке», «старательном идиоте». На фоне всего вышесказанного поступок Мухи – он вернулся в зону обстрела, чтобы вытащить раненного в ногу Травникова- выглядит особенно героически. Никто: ни читатель, ни рассказчик, не мог ожидать от вялого, аморфного Мухи подобного геройства.
Позднее между Травниковым и Мухой возникает некое подобие дружбы («некое подобие» потому, что в армии дружба между лейтенантом и рядовым в принципе невозможна). Здесь-то и возникает проблема, легшая в основу повести. Служебный долг и дружеские отношение никак не уживаются в ситуации, когда товарищ провинился. Травников вынужден наказать Муху, однако он выполняет долг скрипя сердцем, мучается, злится и на себя, и на Муху.
Финал повести (я намеренно не раскрываю его, так как в противном случае пропадет весь интерес к чтению) – лучший показатель абсурдности войны, ее бессмысленности, чрезмерной жестокости. Это наиболее сильное место во всем произведении, ломающее ощущении себя в мире, наталкивающее на мысль о ценности человеческой жизни.
Повесть настолько захватила меня, погрузила в жизнь батальона, заставила почувствовать изнуряющее палящее солнце, песок на зубах, что, когда в метро я увидела безногого мужчину-попрошайку в военной форме и с табличкой «потерял ноги в Афганистане», я чуть было не бросилась к нему. Мне так хотелось спросить, быть может, он знал Муху, знал Травникова, может, он лежал с ними в госпитале, ходил вместе на ученья? Но я не спросила.
Анастасия Платонова
Алексей Козлачков два с половиной года служил Афганистане, после чего у него и родилась повесть «Запах искусственной свежести». Повесть рассказывает о буднях русского батальона, стоящего на юге Афганской пустыни. Рассказчик – лейтенант Федор Травников.
Жгучая, всепоглощающая ностальгия, тоска по дому – мотив, прошедший через всю повесть и давший ей название. Запах искусственной свежести – «свежесть» - это одеколон, запах которого напоминает Травникову о Петербурге, его невесте, стуке ее каблучков по асфальту, словом, о той жизни, где не стреляют, где солнце не жарит с бешеной силой, будто стремясь выжечь солдат, где не нужно ежедневно бороться за одно-единственное, но такое дорогое каждому право – право на жизнь. В этом мире граница между жизнью и смертью действительно существует, ее можно увидеть, ощутить. Вот участок безопасный, здесь батальон под защитой скалы, а чуть дальше уже начинается зона свободного обстрела. Граница – вон тот камень. И вариантов у солдата, переходить ему эту границу, или не переходить, нет. Нет вариантов, даже если он понимает, что он – пушечное мясо, отвлекающий маневр.
В повести автор дает понять, что война очень жестоко расставляет приоритеты. Выжил – хорошо, умер – плохо. Середины нет. Однако, несмотря даже на постоянную жизнь на грани смерти, действующие лица не потеряли человеческий облик, им не стали чужды такие слова как честь, взаимопомощь, память. Скорее, наоборот – без этих понятий на войне было бы вообще невозможно выжить, и герои, понимая это, цепляются за остатки нравственности, как утопающий за спасательный круг.
Основная сюжетная линия – взаимоотношения лейтенанта Травникова и рядового Мухина, или Мухи. Образ Мухи – до ужаса трогательный: это совсем еще зеленый солдат, неопытный, но старающийся возместить отсутствие опыта каким-то тупым, но, опять же, очень трогательным старанием. В данном случае речь Мухи играет ключевую роль: односложные ответы, «Тащ» вместо «товарищ». Травников отзывается о Мухе как о «типичном солдате первогодке», «старательном идиоте». На фоне всего вышесказанного поступок Мухи – он вернулся в зону обстрела, чтобы вытащить раненного в ногу Травникова- выглядит особенно героически. Никто: ни читатель, ни рассказчик, не мог ожидать от вялого, аморфного Мухи подобного геройства.
Позднее между Травниковым и Мухой возникает некое подобие дружбы («некое подобие» потому, что в армии дружба между лейтенантом и рядовым в принципе невозможна). Здесь-то и возникает проблема, легшая в основу повести. Служебный долг и дружеские отношение никак не уживаются в ситуации, когда товарищ провинился. Травников вынужден наказать Муху, однако он выполняет долг скрипя сердцем, мучается, злится и на себя, и на Муху.
Финал повести (я намеренно не раскрываю его, так как в противном случае пропадет весь интерес к чтению) – лучший показатель абсурдности войны, ее бессмысленности, чрезмерной жестокости. Это наиболее сильное место во всем произведении, ломающее ощущении себя в мире, наталкивающее на мысль о ценности человеческой жизни.
Повесть настолько захватила меня, погрузила в жизнь батальона, заставила почувствовать изнуряющее палящее солнце, песок на зубах, что, когда в метро я увидела безногого мужчину-попрошайку в военной форме и с табличкой «потерял ноги в Афганистане», я чуть было не бросилась к нему. Мне так хотелось спросить, быть может, он знал Муху, знал Травникова, может, он лежал с ними в госпитале, ходил вместе на ученья? Но я не спросила.
Анастасия Платонова