Кислый до оскомины, щекочущий рецепторы, брызжущий соком или наоборот - приторно-сладкий, может, даже слегка вяжущий. Оранжевый, сочный, мягкий - одним словом, апельсин. Такой каким он бывает в природе. Он может нравиться или не нравиться, привлекать нас или вызывать аллергию, но никак не может стать таким, каким бы хотелось нам. Единственное, что в наших силах - это дать ему дозреть.
Читая "Заводной апельсин" Берджесса, можно отказаться от попыток изолированного осмысления названия, не нужно ломать голову над тем, что заключено в этом странном, отдающем оксюмороном словосочетании: все придет само. Подобно тому как в замкнутом помещении струится запах цитрусового плода, по всему произведению распространяется идея естественного порядка вещей, того, что за ударом последует боль, за насилием - расплата, за свободой - заключение, которое, в свою очередь, завершится свободой, а юность - взрослостью.
Алекс - главный герой, на примере едва не изломанной (или все-таки изломанной?) судьбы которого, автор объясняет бесполезность вмешательства извне. Он проходит через любовь опостылевших близких, пытающихся понять то, чем он живет, дважды через предательство, через скотское отношение к себе в тюрьме, ненависть тех, кому он и вовсе отказывал в чувствах, он проходит, снося упреки, побои, плевки и получает удовольствие от этого, эта боль и унижения - такие же естественные факторы его роста, как солнце для плодов апельсинового дерева. Но стоит изменить его природу, превратить его (пускай чисто внешне, без истинного душевного согласия) в безобидного добрячка-Александра, как эти же факторы начинают губить его. Вы представляете себе механизм заводной игрушки? Все эти маленькие шестереночки, железные винтики, ключики? Что случится если полить их водой или хотя бы просто положить на солнце? Представим даже, что несчастный Алекс изменился по-настоящему, а не просто выучился избегать бесконечной тошноты, что стало другим? Этот "bezumni" мир как был безумным, так им и остался, а менять лишь восприятие и реакцию на это самое восприятие бессмысленно и опасно, все равно что снимать кожуру с недозревшего плода, желая ускорить процесс созревания.
Несмотря на обилие подобных вмешательств Алекс все сделал сам, пусть даже не осознав этого. Его тягу к насилию искоренили не тюрьма и не метод Людовика, просто отмеренное ему время взяло бразды правления в свои руки. Из кислого апельсина, из апельсина "заводного", да что уж там, из ограниченного своей оболочкой плода он превратился в... готовую передать жизнь апельсиновую косточку.
Ирина Борисова
Читая "Заводной апельсин" Берджесса, можно отказаться от попыток изолированного осмысления названия, не нужно ломать голову над тем, что заключено в этом странном, отдающем оксюмороном словосочетании: все придет само. Подобно тому как в замкнутом помещении струится запах цитрусового плода, по всему произведению распространяется идея естественного порядка вещей, того, что за ударом последует боль, за насилием - расплата, за свободой - заключение, которое, в свою очередь, завершится свободой, а юность - взрослостью.
Алекс - главный герой, на примере едва не изломанной (или все-таки изломанной?) судьбы которого, автор объясняет бесполезность вмешательства извне. Он проходит через любовь опостылевших близких, пытающихся понять то, чем он живет, дважды через предательство, через скотское отношение к себе в тюрьме, ненависть тех, кому он и вовсе отказывал в чувствах, он проходит, снося упреки, побои, плевки и получает удовольствие от этого, эта боль и унижения - такие же естественные факторы его роста, как солнце для плодов апельсинового дерева. Но стоит изменить его природу, превратить его (пускай чисто внешне, без истинного душевного согласия) в безобидного добрячка-Александра, как эти же факторы начинают губить его. Вы представляете себе механизм заводной игрушки? Все эти маленькие шестереночки, железные винтики, ключики? Что случится если полить их водой или хотя бы просто положить на солнце? Представим даже, что несчастный Алекс изменился по-настоящему, а не просто выучился избегать бесконечной тошноты, что стало другим? Этот "bezumni" мир как был безумным, так им и остался, а менять лишь восприятие и реакцию на это самое восприятие бессмысленно и опасно, все равно что снимать кожуру с недозревшего плода, желая ускорить процесс созревания.
Несмотря на обилие подобных вмешательств Алекс все сделал сам, пусть даже не осознав этого. Его тягу к насилию искоренили не тюрьма и не метод Людовика, просто отмеренное ему время взяло бразды правления в свои руки. Из кислого апельсина, из апельсина "заводного", да что уж там, из ограниченного своей оболочкой плода он превратился в... готовую передать жизнь апельсиновую косточку.
Ирина Борисова