Канализационный люк - моя дверь,
Но я счастлив по-своему, поверь.
«Сектор газа» «Бомж»
Но я счастлив по-своему, поверь.
«Сектор газа» «Бомж»
Что нужно для превращения в бомжа? Променять уютную квартиру на теплотрассу, лишиться денег и документов? А может, достаточно стать ненужным в современном жёстком динамичном мире со своими идеалами прошлого или оказаться сломленным жизнью и чувствовать пустоту в душе, даже если внешне выглядишь успешным? Пытаясь ответить на этот вопрос, Михаил Веллер в своём романе «Бомж» обращается к центральному образу в гуманистической традиции русской литературы – униженному и оскорблённому человеку.
Первое чувство, которое испытываешь, прочитав первые 10 страниц, - любопытство. Но на деле будни бомжей недалеко ушли от рабочих дней рядового члена общества: также надо стараться заработать хоть сколько-нибудь, найти еду, необходимые вещи и ночлег. Вместо труда попрошайничество или сбор бутылок и старья, магазины заменяет свалка, жильё – подвалы и заброшки.
Главный герой Пирамида получил своё прозвище не просто так: в 90-е он создал очередной аналог «МММ», который потерпел крах не только для вкладчиков, но и для хозяина. Предательство компаньонов, смерть матери и превращение в бездомного – испытания, выпавшие на его долю.
Пирамида в романе больше сторонний наблюдатель, нежели активный участник событий. Он старается ровно относиться к своим новым друзьям, готов помочь им, хотя прекрасно понимает, что делает это ради своей выгоды, однако тут же оговаривается: принцип «ты мне – я тебе» в их социальной группе, как и в других, - привычное дело. Например, он вместе со своим другом Федей спасает сильно избитого «оппозиционера по жизни» Седого, потому что «с такими интересно».
Любимое занятие Пирамиды – перебирание воспоминаний прошлого. Он рассказывает о своей другой, благополучной жизни отстранённо, память не мотивирует его идти вперёд. Однако считать героя безучастным ко всему было бы неверным. Он замечает перемены в окружающем мире, будь то новая власть или снос палаток, изучает характеры друзей и их биографии. Окончательно «оживёт» он лишь к концу произведения, но эта метаморфоза больше объяснена мистикой, а не объективными причинами.
Образы остальных бездомных интересны и глубоки - Михаил Веллер уделил им должное внимание. Среди них «потомственная помойщица» Алёна, не нужная семье Кандида, психически нездоровый из-за травмы Белинский, диктатор коммуны на свалке Пугач, Мент, которого в прямом смысле слова тошнит от политики, мистик Пророк и другие, у каждого своя личная боль. При знакомстве с ними мы сталкиваемся с распространёнными причинами, почему человек оказывается на улице: не знал иной жизни, алкоголизм, выгнали родственники, душевно сломался или просто нравится подобное существование.
Их ироничные прозвища, вытеснившие имена, связаны с работой из прежней жизни, характером или увлечением. Например, Белинский до сих пор любит читать все без исключения книги, а Кандида раньше была кандидатом наук.
Несмотря на то, что действие романа происходит в наше время, герои воспринимаются так же, как и их предки из классики. Поэтому когда читаешь, что Актёр на пустыре повесился, - сразу накатывает чувство узнавания.
К другим людям бомжи Веллера относятся странно. Они готовы их пожалеть: «Вот я как кого увижу – представлю его бомжом – и сразу зла нет, и жалко его: что он бомж, у него на лбу написано!» Но вместе с тем они чаще противопоставляют себя обществу: «Они хуже нас. Мы, по крайней мере, друг друга не жрём».
Обида на жизнь, государство, самого себя – вот о чём любят поговорить герои. Особняком в их речах стоят размышления о политической ситуации в стране и мире, спорные, субъективные и резкие. Как к ним относиться – решайте сами.
Автор немного затрагивает систему помощи бездомным. У Веллера она формальна: это понимает и Пирамида, и руководство приюта, куда он попадает. Сотрудников учреждения прежде всего заботит количество человек, которое они могут принять за месяц.
Финал романа открытый, но во внутреннем настрое Пирамиды уже чувствуется робкий оптимизм. Сможет ли он начать действовать и побороть вечную обиду? Настанет ли для всех нас время, когда «никто не будет проклят»? Автор предпочитает недосказанность, за что ему большое спасибо.
Подведём итоги. Если вы хотите прочитать что-то светлое, далёкое от политики и неприглядных сторон жизни, «Бомж» - не ваш выбор. Но если появилось желание познакомиться с униженными и оскорблёнными современной формации – смело открывайте книгу.
Ирина Обухова