19 октября 2018 года на Основной сцене Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова прошло очередное исполнение премьерного спектакля «Фальшивая нота» (литературная основа – одноименная пьеса Дидье Карона).
Постановка – Римас Туминас (лауреат Государственной премии России, лауреат Национальной премии Литвы).
Режиссер – Алексей Кузнецов (Заслуженный артист России, Заслуженный деятель искусств России).
Сценография – Адомас Яцовскис (лауреат Национальной премии искусства и культуры Литвы).
Костюмы – Максим Обрезков (Заслуженный художник России).
Композитор – Фаустас Латенас (лауреат Национальной премии Литвы в области литературы и искусства).
Перевод – Ирина Прохорова, Александр Браиловский.
В ролях:
Миллер – Алексей Гуськов (Народный артист России, лауреат Государственной премии России);
Динкель – Геннадий Хазанов (Народный артист России, лауреат Государственной премии России).
Занавес отсутствует. Зрители могут попробовать проникнуться духом спектакля еще до его начала. На сцене мы видим множество подсвеченных пюпитров. Ощущение такое, что еще секунда – и музыканты в классических элегантных смокингах заиграют какой-нибудь шедевр симфонической музыки. А управлять ими будет восхитительный, неподражаемый, гениальный Маэстро. Это – «верхушка». Низ, то есть собственно сцена, представляет собой дирижерскую комнату. Здесь есть все, что ему необходимо для подготовки к выступлению и для короткого отдыха – рояль, скрипка, несколько партитур, туалетный столик, бутылка элитного вина и «обыкновенная» верхняя одежда, в которой артист поздним вечером пойдет домой.
Как уже было упомянуто выше, эта обстановка открыта вниманию публики еще до начала действа и предлагает предпринять попытку проникнуться духом спектакля. Но, вероятнее всего, полностью воспринять атмосферу грядущего не сможет никто, ведь то, что вы увидите после третьего звонка, ваше воображение не нарисует.
В течение полутора часов на сцене почти неотлучно находятся два человека.
Один из них, господин Миллер – выдающийся дирижер, гениальный Маэстро, делающий феноменальную карьеру. Его имя «гремит» на весь мир, ему прочат славу не меньше, чем у его выдающихся современников, например, Герберта фон Караяна. Алексей Гуськов очень органичен в образе великого музыканта, человека, упивающегося своей славой, погруженного в свое творчество и несколько возгордившегося собственными грандиозными достижениями. В его манере держаться, движениях, взгляде и «вхождении в музыку» угадывается влияние знаменитых дирижеров Владимира Федосеева, Евгения Светланова, Валерия Гергиева и др.
Второй персонаж – господин Динкель, скромный, вовсе не знаменитый бельгиец, ценитель творчества и почитатель таланта Маэстро Миллера. Геннадий Хазанов предстает неприметным, незаметным, сильно замерзшим искренним любителем грандиозного музыканта, готовым ради встречи с кумиром проделать долгий, непростой путь. Но что-то в этом вежливом, деликатном, просящем голосе, в острожных интонациях и мягких шагах настораживает с самого начала.
Дирижер только что отыграл концерт. После бурных, продолжительных аплодисментов он, уставший и сильно раздраженный, (еще бы – оркестр играл совсем не так, как хотел Маэстро, а первая скрипка вообще позволил себе импровизацию!), возвращается в свою комнату. Ему с трудом удается унять дрожь в руках, привести себя в порядок. Теперь остается только переодеться и пойти домой, где ждут жена, дети и вкусный ужин. Но – вот ведь незадача! – к нему как-то проник этот зритель! Каждая невинная просьба поклонника постепенно выводит артиста из себя. Казалось бы, что тут такого – подписать фотографию на память о незабываемом вечере или позволить гостю сфотографировать себя? Но не когда дирижер в таком настроении!
Их встреча очень похожа на поединок, где Миллеру отведена роль «палача», а Динкелю – образ «жертвы». Но так будет далеко не всегда! Избавившись от навязчивого поклонника, талант отправляется в душ, а за те несколько секунд, что он будет приводить себя в порядок, его жизнь изменится до неузнаваемости.
Пока дирижера нет на сцене, в его комнату вновь заходит все тот же навязчивый гость. Но Динкель меняется до неузнаваемости. Несколько минут назад мы видели скромного, сгорбленного человека, говорящего мягким голосом с вкрадчивыми, доверительными интонациями. Сейчас же перед нами – прямой, решительный, уверенный в себе мужчина, явно преследующий какую-то серьезную цель. Слова он теперь произносит стальным, металлическим, леденящим душу звуком. Появляется Миллер, расслабленный, вальяжный, одетый в халат. Вот тут-то и начинается второй «раунд» поединка, где «жертва» и «палач» постепенно поменяются местами.
Действие спектакля происходит в 1989 году. Именно тогда произошло падение Берлинской стены, что внесло известные коррективы в политическую карту мира. Музыкальный мир пережил грандиозную утрату – скончался легендарный Маэстро Герберт фон Караян. На его место за пультом едва ли не всех ведущих оркестров планеты претендует талантливый, успешный, амбициозный Миллер. Об этом (и о многом другом!) прекрасно осведомлен самый преданный поклонник дирижера. Динкелю известно даже то, что происходит в самых сокровенных уголках души любимого артиста.
С самого начала беседа не была приятной для дирижера. Он не слишком внимательно слушал своего визави, а ведь тот явно подливал масло в огонь, из которого должно разгореться всепоглощающее пламя. После возвращения из душа звезду мировой сцены ждет масса открытий! Оказывается, это не первая его встреча с господином Динкелем. Они уже виделись. Около полувека назад. И обстоятельства были совсем другими. И звали загадочного бельгийца иначе – Динкельштейн. А место свидания называлось Аушвиц (Освенцим). Герои, совсем еще юные, оказались по разные стороны баррикад. Отец немца был комендантом лагеря, отец и сын Динкельштейн – узниками. Скрипач-любитель стоял на лютом морозе и исполнял музыку В.А.Моцарта. Холод, голод, усталость и страх привели к тому, что он «промахнулся» и позволил себе фальшивую ноту. Рассвирепевший надсмотрщик приказал убить беднягу. Свести с ним счеты фашист заставил сына.
Миллера трясло тогда. Трясет его и сейчас. Эти ужасные воспоминания сбили с него спесь. Мы больше не видим гордого, несколько заносчивого Гения Музыки, общающегося с докучающим гостем свысока. Теперь понятно, откуда взялся его настороженный взгляд в сторону скрипачей оркестра. А особый жест, когда перед началом концерта он левой рукой придерживает правую, ставший «фирменным стилем» Маэстро, - следствие того, чего ему стоило единственное в жизни убийство.
На сцене по-прежнему находятся всего два человека – Миллер и Динкель. По ходу их поединка, основанного на воспоминаниях, «палач» и «жертва» меняются ролями. Дирижер с каждой секундой становится все более слабым, жалким, морально надломанным. Его гость, напротив, на глазах заряжается, обретает силу и уверенность.
Фраза о том, что в спектакле два действующих лица, не совсем точна. Мне кажется, есть еще один герой, очень важный для общего восприятия происходящего. Речь идет о музыке, о звуковом сопровождении постановки, незримо сопровождающем двух человек на каждом этапе их сценической жизни. Мелодии подобраны с чувством, с толком, с расстановкой. Звучат фрагменты сочинений немецких, австрийских и еврейских композиторов – В.А.Моцарта, Р.Вагнера, Ф.Шуберта, И.С.Баха и др., а также специально написанные для этой постановки произведения Ф.Латенаса.
Но музыка – это еще не все! Не менее важным оказывается звуковое наполнение спектакля. Чего здесь только нет – и услаждающие слух музыканта аплодисменты, и звенящая тишина, и биение сердца, и леденящий душу страх, и завывание студеного зимнего ветра, и многое другое. Все эти шумы существенно корректируют зрительское восприятия, помогают взглянуть на происходящее не как стороннему наблюдателю, а как полноценному соучастнику действа.
Пьеса Д.Карона «Фальшивая нота» совсем новая, она написана примерно полтора года назад. Автору удалось с ювелирной точностью передать обстоятельства страшной трагедии времен Второй Мировой войны. Постановщики спектакля и замечательные артисты передали щемящую, гнетущую, низвергающую боль, поглощаемую виртуозными звуками великой музыки, захваченной в заложники фашистами. Но эти же шедевры несли в сердца и души людей свет, не позволяли им «сломаться», бесследно исчезнуть в адской «мясорубке» концентрационных лагерей и лагерей смерти.
Ольга Пурчинская
Фотография Марины Айриянц
фотографии с пресс-показа
Постановка – Римас Туминас (лауреат Государственной премии России, лауреат Национальной премии Литвы).
Режиссер – Алексей Кузнецов (Заслуженный артист России, Заслуженный деятель искусств России).
Сценография – Адомас Яцовскис (лауреат Национальной премии искусства и культуры Литвы).
Костюмы – Максим Обрезков (Заслуженный художник России).
Композитор – Фаустас Латенас (лауреат Национальной премии Литвы в области литературы и искусства).
Перевод – Ирина Прохорова, Александр Браиловский.
В ролях:Миллер – Алексей Гуськов (Народный артист России, лауреат Государственной премии России);
Динкель – Геннадий Хазанов (Народный артист России, лауреат Государственной премии России).
Занавес отсутствует. Зрители могут попробовать проникнуться духом спектакля еще до его начала. На сцене мы видим множество подсвеченных пюпитров. Ощущение такое, что еще секунда – и музыканты в классических элегантных смокингах заиграют какой-нибудь шедевр симфонической музыки. А управлять ими будет восхитительный, неподражаемый, гениальный Маэстро. Это – «верхушка». Низ, то есть собственно сцена, представляет собой дирижерскую комнату. Здесь есть все, что ему необходимо для подготовки к выступлению и для короткого отдыха – рояль, скрипка, несколько партитур, туалетный столик, бутылка элитного вина и «обыкновенная» верхняя одежда, в которой артист поздним вечером пойдет домой.
Как уже было упомянуто выше, эта обстановка открыта вниманию публики еще до начала действа и предлагает предпринять попытку проникнуться духом спектакля. Но, вероятнее всего, полностью воспринять атмосферу грядущего не сможет никто, ведь то, что вы увидите после третьего звонка, ваше воображение не нарисует.
В течение полутора часов на сцене почти неотлучно находятся два человека.
Один из них, господин Миллер – выдающийся дирижер, гениальный Маэстро, делающий феноменальную карьеру. Его имя «гремит» на весь мир, ему прочат славу не меньше, чем у его выдающихся современников, например, Герберта фон Караяна. Алексей Гуськов очень органичен в образе великого музыканта, человека, упивающегося своей славой, погруженного в свое творчество и несколько возгордившегося собственными грандиозными достижениями. В его манере держаться, движениях, взгляде и «вхождении в музыку» угадывается влияние знаменитых дирижеров Владимира Федосеева, Евгения Светланова, Валерия Гергиева и др.
Второй персонаж – господин Динкель, скромный, вовсе не знаменитый бельгиец, ценитель творчества и почитатель таланта Маэстро Миллера. Геннадий Хазанов предстает неприметным, незаметным, сильно замерзшим искренним любителем грандиозного музыканта, готовым ради встречи с кумиром проделать долгий, непростой путь. Но что-то в этом вежливом, деликатном, просящем голосе, в острожных интонациях и мягких шагах настораживает с самого начала.
Дирижер только что отыграл концерт. После бурных, продолжительных аплодисментов он, уставший и сильно раздраженный, (еще бы – оркестр играл совсем не так, как хотел Маэстро, а первая скрипка вообще позволил себе импровизацию!), возвращается в свою комнату. Ему с трудом удается унять дрожь в руках, привести себя в порядок. Теперь остается только переодеться и пойти домой, где ждут жена, дети и вкусный ужин. Но – вот ведь незадача! – к нему как-то проник этот зритель! Каждая невинная просьба поклонника постепенно выводит артиста из себя. Казалось бы, что тут такого – подписать фотографию на память о незабываемом вечере или позволить гостю сфотографировать себя? Но не когда дирижер в таком настроении!
Их встреча очень похожа на поединок, где Миллеру отведена роль «палача», а Динкелю – образ «жертвы». Но так будет далеко не всегда! Избавившись от навязчивого поклонника, талант отправляется в душ, а за те несколько секунд, что он будет приводить себя в порядок, его жизнь изменится до неузнаваемости.
Пока дирижера нет на сцене, в его комнату вновь заходит все тот же навязчивый гость. Но Динкель меняется до неузнаваемости. Несколько минут назад мы видели скромного, сгорбленного человека, говорящего мягким голосом с вкрадчивыми, доверительными интонациями. Сейчас же перед нами – прямой, решительный, уверенный в себе мужчина, явно преследующий какую-то серьезную цель. Слова он теперь произносит стальным, металлическим, леденящим душу звуком. Появляется Миллер, расслабленный, вальяжный, одетый в халат. Вот тут-то и начинается второй «раунд» поединка, где «жертва» и «палач» постепенно поменяются местами.
Действие спектакля происходит в 1989 году. Именно тогда произошло падение Берлинской стены, что внесло известные коррективы в политическую карту мира. Музыкальный мир пережил грандиозную утрату – скончался легендарный Маэстро Герберт фон Караян. На его место за пультом едва ли не всех ведущих оркестров планеты претендует талантливый, успешный, амбициозный Миллер. Об этом (и о многом другом!) прекрасно осведомлен самый преданный поклонник дирижера. Динкелю известно даже то, что происходит в самых сокровенных уголках души любимого артиста.
С самого начала беседа не была приятной для дирижера. Он не слишком внимательно слушал своего визави, а ведь тот явно подливал масло в огонь, из которого должно разгореться всепоглощающее пламя. После возвращения из душа звезду мировой сцены ждет масса открытий! Оказывается, это не первая его встреча с господином Динкелем. Они уже виделись. Около полувека назад. И обстоятельства были совсем другими. И звали загадочного бельгийца иначе – Динкельштейн. А место свидания называлось Аушвиц (Освенцим). Герои, совсем еще юные, оказались по разные стороны баррикад. Отец немца был комендантом лагеря, отец и сын Динкельштейн – узниками. Скрипач-любитель стоял на лютом морозе и исполнял музыку В.А.Моцарта. Холод, голод, усталость и страх привели к тому, что он «промахнулся» и позволил себе фальшивую ноту. Рассвирепевший надсмотрщик приказал убить беднягу. Свести с ним счеты фашист заставил сына.
Миллера трясло тогда. Трясет его и сейчас. Эти ужасные воспоминания сбили с него спесь. Мы больше не видим гордого, несколько заносчивого Гения Музыки, общающегося с докучающим гостем свысока. Теперь понятно, откуда взялся его настороженный взгляд в сторону скрипачей оркестра. А особый жест, когда перед началом концерта он левой рукой придерживает правую, ставший «фирменным стилем» Маэстро, - следствие того, чего ему стоило единственное в жизни убийство.
На сцене по-прежнему находятся всего два человека – Миллер и Динкель. По ходу их поединка, основанного на воспоминаниях, «палач» и «жертва» меняются ролями. Дирижер с каждой секундой становится все более слабым, жалким, морально надломанным. Его гость, напротив, на глазах заряжается, обретает силу и уверенность.
Фраза о том, что в спектакле два действующих лица, не совсем точна. Мне кажется, есть еще один герой, очень важный для общего восприятия происходящего. Речь идет о музыке, о звуковом сопровождении постановки, незримо сопровождающем двух человек на каждом этапе их сценической жизни. Мелодии подобраны с чувством, с толком, с расстановкой. Звучат фрагменты сочинений немецких, австрийских и еврейских композиторов – В.А.Моцарта, Р.Вагнера, Ф.Шуберта, И.С.Баха и др., а также специально написанные для этой постановки произведения Ф.Латенаса.
Но музыка – это еще не все! Не менее важным оказывается звуковое наполнение спектакля. Чего здесь только нет – и услаждающие слух музыканта аплодисменты, и звенящая тишина, и биение сердца, и леденящий душу страх, и завывание студеного зимнего ветра, и многое другое. Все эти шумы существенно корректируют зрительское восприятия, помогают взглянуть на происходящее не как стороннему наблюдателю, а как полноценному соучастнику действа.
Пьеса Д.Карона «Фальшивая нота» совсем новая, она написана примерно полтора года назад. Автору удалось с ювелирной точностью передать обстоятельства страшной трагедии времен Второй Мировой войны. Постановщики спектакля и замечательные артисты передали щемящую, гнетущую, низвергающую боль, поглощаемую виртуозными звуками великой музыки, захваченной в заложники фашистами. Но эти же шедевры несли в сердца и души людей свет, не позволяли им «сломаться», бесследно исчезнуть в адской «мясорубке» концентрационных лагерей и лагерей смерти.
Ольга Пурчинская
Фотография Марины Айриянц
фотографии с пресс-показа