В 22 года Людмила Романовна Титова стала главным репетитором в московской балетной труппе «Корона русского балета», в 27 – хореографом, ведущей солисткой и генеральным директором этого театра. После двухнедельных гастролей «Короны», в июне этого года порадовавшей зрителей Абу-Даби (столицы ОАЭ) балетом «Золушка», местная газета The Gulf Time назвала её «балериной и педагогом мирового уровня». О своём творческом пути Людмила говорит с лёгкой и простодушной улыбкой, стараясь убедить, будто всё так сложилось само по себе, по воле Бога и судьбы, почти без усилий с её стороны. О своей жизни в искусстве, о трудностях, встающих перед столь молодым педагогом-репетитором, о планах на будущее и о многом другом Людмила Титова рассказала во взятом у неё интервью.
- Людмила, что для Вас послужило толчком к выбору профессии артиста балета?- В семь лет я пошла в обычную школу, в гимназический класс. Мама хотела, чтобы я поступила в иняз, занималась какой-то более серьёзной профессией, чем искусство, но из-за проблем со спиной, по совету хирурга из детской поликлиники, меня отдали в школьный кружок хореографии, который вела профессиональная балерина. Вначале я этому далеко не обрадовалась, потому что очень любила школу, но вскоре танцы мне так понравились, что хотелось заниматься каждый день. Преподавательница отметила мои хорошие данные и посоветовала обучаться профессионально. Так в десять лет я поступила в Московское хореографическое училище.
- Как Вы оцениваете годы, проведённые вместе с «Театром классического балета Смирнова-Голованова», куда, насколько я знаю, Вы устроились работать после окончания Московской государственной академии хореографии?
- Совершенно верно, я устроилась в «Театр классического балета Смирнова-Голованова» и проработала там почти пять лет. Это вышло случайно. По окончании МГАХ, меня распределили в Кремлёвский балет, но там тогда было мало спектаклей в сезон, поэтому я не осталась и, по совету школьной подруги, пошла работать к Смирнову-Голованову. Первое время мне там не нравилось, потому что условия работы значительно отличались от стационарного театра, но в результате это стало прекрасной школой жизни. Покойный Виктор Викторович (Смирнов-Голованов) был глубоко профессиональным артистом, художественным руководителем, хореографом, и я старалась учиться у него. На мой взгляд, балет «Ромео и Джульетта» в его постановке, который можно будет увидеть в Российском Молодёжном Театре в августе этого года, является одним из лучших образцов хореографии и режиссуры современности.
- Как Вы познакомились с основателями «Короны русского балета» - Анной Алексидзе и Анатолием Емельяновым?
- Это, опять-таки, произошло благодаря моей школьной подруге. После первого сезона, проведённого мною с театром Смирнова-Голованова, был отпуск. Все молодые балерины – фанаты, и я не исключение, поэтому мне хотелось работать, чтобы не выходить из формы. Подруга посоветовала пойти в «Корону русского балета». Мне было тогда 19 лет. Я участвовала в нескольких спектаклях, особенно мне понравились современные постановки Анатолия Емельянова. Так состоялось наше знакомство.
- Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах Вам предложили стать репетитором в «Короне русского балета». Как в 22 года Вы решились взять на себя такую большую ответственность?
-Да, мне тогда было двадцать два с половиной, почти двадцать три. Анатолий и Анна приглашали меня работать в качестве артиста с 19 лет. Я долго не соглашалась. Будучи достаточно консервативным человеком, в те года я считала, что придя в коллектив, нужно отработать в нём длительный период времени, может быть, даже всю балетную жизнь. Но так случилось, что Анатолий Емельянов предложил мне должность педагога-репетитора. Руководители «Короны» тогда испытывали проблемы в связи с тем, что сами не успевали заниматься и продажей спектаклей, и организацией гастролей и репетициями, поэтому искали человека, который мог бы им помочь. Такое предложение - редкая удача, но я сомневалась долго. Даже согласившись провести первую репетицию, я ещё не была уверена, что уйду от Смирнова-Голованова и смогу взять на себя такую большую ответственность. Худруком быть проще в какой-то мере, администратором, директором, кем угодно, потому что они имеют дело с бумажками, а педагог - с живыми людьми. Здесь можно или испортить, или сделать хорошо, а если не получается хорошо, то лучше вообще не браться за это. Мне помогла решиться настойчивость Анатолия Емельянова. Первым, кто мне позвонил, когда я прилетела с гастролей в Пекине, был именно он. Анатолий меня в какой-то мере заставил, и я благодарна ему.
Да, вначале пришлось очень трудно, было всё: и слёзы, и отчаяние, и ошибки, и радость. С большим трудом удавалось достучаться до взрослых артистов балета, многие из которых были старше меня, а те, кто младше, тоже имели свои амбиции. Им сложно было свыкнуться с тем, что буквально вчера я оставалась на их уровне, работала вместе с ними как артистка и вдруг поднялась выше, став репетитором. Самое трудное в работе педагога – это требовать и обосновать, почему ты это требуешь.
- Но, тем не менее, Вам со временем удалось завоевать в коллективе авторитет?
- Это нужно спрашивать у артистов балета, у моих руководителей, мне очень трудно судить. Я работаю не для авторитета, а ради качества спектакля. Я хочу привить артистам любовь к красоте, к позам, сделать балет в стиле 50-ых годов Большого театра, сохранить традиции старой школы, что очень трудно, поскольку театр не государственный, и времени на репетиции всегда не хватает.
- В этом сезоне Ваша карьера стремительно взлетели вверх. Вас можно поздравить с тремя премьерами – это партия Кармен в одноимённом балете, Одетты-Одиллии в «Лебедином озере» и Золушки. Кроме того, Вы стали генеральным директором «Короны русского балета». В чём на Ваш взгляд секрет успеха? -Это, наверное, самый трудный вопрос, мне его очень часто задают, но я всегда хотела спросить: «А какой успех?». То, что со мной происходит – это просто развитие, нормальный процесс жизни. У каждого человека своя мера успеха. Я всем желаю добиваться того, чего они хотят, для этого нужна мотивация. У меня всё шло поступательно, я никогда не думала быть директором или ведущей балериной театра, потому что передо мной как перед репетитором стояло много других задач. Это просто стечение обстоятельств, которое дано свыше. Ты просто сидишь на месте и что-то происходит в твоей жизни.
- Наверное, имел значение и Ваш упорный труд?
- Упорный труд - это понятие субъективное. Я не могу сказать, что мой труд был самым упорным, и поэтому я добилась того, что имею. Предела человеческих возможностей нет, я знаю, что способна на большее, больше сделать для людей. Конечно, я благодарна всем, кто меня окружает: и руководству «Короны русского балета», особенно Анне Георгиевне Алексидзе, и германскому импресарио Римме Ваксман, настоявшей на том, чтобы я станцевала эти ведущие партии.
- Все три станцованные Вами ведущие партии сильно различаются как по характеру актёрской игры, так и по пластике исполнения. Какая из них в наибольшей степени соответствует Вашей натуре? А что, напротив, далось Вам труднее всего?
-Этот вопрос приводит меня в некоторое замешательство, потому что я очень люблю танцевать - не важно, что и где. Такое отношение, по моему мнению, должно быть у каждого артиста балета. Если говорить о партиях, наверное, психологически труднее всего мне было переступить ступень «Лебединого озера». Этот спектакль не должен быть одним из первых в репертуаре балерины, только что ставшей ведущей солисткой. Партия Одетты-Одиллии состоит из сложных дуэтов, но самое главное – образы. Труднее всего было сделать белого и чёрного лебедя. Это как небо и земля, олицетворение чистой женской сути, искренности и коварной, порочной женщины-охотницы. Изначально мне казалось, что белое – проще. Но когда я приступила к репетициям, самым трудным для меня, даже из всех трёх балетов, оказалось белое адажио. Балерина, танцующая его, должна обладать идеальными линиями и быть совершенно оснащена технически – это и устойчивость, и вращение, и чувство позы, и мастерство дуэтного танца – адажио длится более десяти минут. Главное – идти от музыки. Насколько мне всё это удалось – судить зрителям.
Если говорить об остальных партиях, Кармен – мечта моего детства. Анатолий Емельянов и раньше предлагал мне станцевать эту партию, но долгожданная премьера состоялась только во время последнего гастрольного тура по городам Германии.
Что касается Золушки, это совершенно другой стиль, инженю (актёрское амплуа простодушной, наивной молодой девушки). Обычно эту партию исполняют балерины ниже меня. Самым сложным было сделать из своего роста маленькую куколку. Получилось или нет - судить зрителям.
- Какие Ваши дальнейшие планы? Что бы ещё Вы хотели станцевать?
-Я станцую то, что мне позволят станцевать. Импресарио Римма Ваксман, ежегодно делающая для «Короны русского балета» тур по городам Германии, хочет, чтобы в следующем сезоне я вела все спектакли. Особенно она настаивает, чтобы я исполнила партию Авроры в «Спящей красавице». Я буду пробовать репетировать Аврору с моим педагогом, всё зависит от того, смогу ли попасть в стиль. Если мне эта партия не подойдёт – я не буду за неё браться. Что касается других балетов, моя мечта - станцевать «Жизель». Если мне суждено – я это сделаю, если нет – то нет.
Я очень хотела бы как педагог подготовить ведущую солистку и сейчас как раз ищу молодую перспективную девочку. Если ей будет рукоплескать зал – это послужит наградой мне вдвойне, потому что сделать себя – это одно, сделать другого человека намного сложнее. Если партию Жизели не станцую я – станцует кто-то другой.
- Скажите, пожалуйста, кто педагог, с которым Вы готовите партии?
- Это заслуженная артистка России, солистка Большого театра, Галина Васильевна Козлова. Первым моим педагогом была Степанова Татьяна Владимировна. Она для меня – икона стиля. Кроме того, я обучалась у Натальи Тришиной и Юлия Медведева. Все они были замечательными педагогами, и от каждого из них я взяла что-то своё. Благодаря им, в нашем классе все либо бросили балет, либо танцуют соло в разных театрах.
- Теперь поговорим о немного другой стороне Вашей деятельности. Совсем недавно Вы получили диплом хореографа, собираетесь ли Вы в будущем работать по этой специальности? Может быть, поставите что-нибудь для «Короны»?
- Я очень счастлива, что наконец-то получила этот диплом. Когда училась, я думала, что ставить буду лет через двадцать, если вообще буду. Одно время мне казалось, что это не моё, но теперь мне очень хочется поставить балет «Кармен». Наверное, я это сделаю не в этом сезоне и может быть не в «Короне русского балета». Чтобы поставить этот балет, мне нужно изучить фламенко, пересмотреть много записей, пообщаться с ключевыми людьми, танцевавшими в постановке Алонсо. Путь к созданию спектакля долог и у каждого он свой.
- Совмещая должность директора, работу педагога-репетитора и ведущей солистки, Вы, должно быть, крайне перегружены. Остаётся ли время на хобби и увлечения вне балета, на личную жизнь?
- Когда появляется свободное время, я стараюсь посещать как можно больше театров, развиваться, следить за всеми тенденциями современного искусства. Мой день всегда очень загружен, даже во время короткого отпуска. У меня нет определённых хобби, но я всегда стараюсь чем-то себя занять. Главное – не сидеть без дела. Когда есть время, я люблю читать русскую классическую литературу, особенно романы Достоевского и Толстого. Мне нравится русский дух, наполняющий каждую их книгу. Зарубежных писателей я в меньшей степени понимаю.
Что касается личной жизни, мне хватает мужского общения, но пока я нахожусь на пути к созданию семьи. Я жду человека, который убедит меня стать его женой. Важно, чтобы между супругами была духовная близость. Я хочу найти человека, с которым можно было бы просто сидеть и молчать, и получать от этого удовольствие.
Беседовала Наталья Бритвина
Фотографии предоставлены Людмилой Титовой.