Сложно написать что-то новое о фильме, о котором еще не высказался, наверное, только человек или слишком ленивый, или очень далекий от кинематографа. Тем не менее, это именно тот фильм, о котором не поговорить невозможно. Речь идет о нашумевшей картине Андрея Звягинцева «Левиафан».
Сюжет фильма достаточно прост и будто бы знаком каждому зрителю. Автомеханик Николай живет с женой и сыном в небольшом провинциальном городке на берегу Баренцева моря. Земля, на которой уже много лет стоит дом Николая, приглянулась местному мэру - за нее чиновник предлагает ничтожный выкуп, не позволяющий даже приобрести новое жилье в черте города. Защищать интересы друга из Москвы приезжает старый армейский приятель Николая Дмитрий, ныне уважаемый адвокат. С собой он привозит внушительную папку компромата на мэра, который позволит «взять за фаберже» беспринципного владыку. Но противостоять чудовищной государственной машине героям оказывается не под силу, и жизнь Николая начинает стремительно рушиться.
Название фильма приводит нас к библейской истории о Иове, чью веру Бог решил испытать, отняв все: богатство, детей, здоровье. Иов сначала роптал, но после принял это как должное, за что и был вознагражден Господом - получил назад все и прожил долгую, счастливую жизнь. В этой притче и упоминается страшное морское чудище - Левиафан. Данный образ используется в фильме как метафора государственной власти, которую ранее предложил Томас Гоббс в одноименном трактате. Наш герой Николай вместе с другом самонадеянно решили обуздать чудовище-власть, «вдеть кольцо в ноздри его», но им это оказалось попросту не под силу, потому как только Бог имеет власть над Левиафаном.
Фактически «Бог» его и «кормит», ведь противоправные действия властей в фильме одобряются православной церковью. «Всякая власть от Бога», - повторяет мэру несколько раз под водочку холеный, прикормленный архиерей. И добавляет: «Покуда Богу угодно - будешь у власти». «А угодно ли Богу?», - спрашивает мэр. «Угодно, угодно», - немного замявшись, отвечает архиерей. Символично, что в конце фильма выясняется: земля, на которой стоял дом Николая, требовалась под постройку церкви. И вот она стоит, новенькая, белоснежная, и в ней архиерей читает проповедь о правде и о вере.
«Бог все видит», - говорит на ушко своему сыну довольный мэр.
В этом же контексте в фильме всплывает тема веры и неверия. Мэр, хоть и нечистый на руку человек, но «верит»: жертвует церкви кругленькие суммы, вроде как ходит на исповедь по воскресеньям. И все у него в жизни хорошо. А Николай не верит и ни капли не раскаивается в этом. «Где же твой Бог милосердный?», - спрашивает он у местного священника. «Мой-то со мной, а вот где твой?», - отвечает батюшка. Собственно трагедия героев кинокартины, возможно, вовсе и не в том, что они оказались на пути Левиафана, а именно в том, что они безбожны.
«Левиафан» был крайне высоко оценен за рубежом, получив среди прочих наград Золотой Глобус, как лучший фильм на иностранном языке. Также картина принесла победу на 67м Каннском кинофестивале своему режиссеру Андрею Звягинцеву в номинации «лучший сценарий». При этом на родине фильм был встречен достаточно неоднозначно, получив внушительное количество нелицеприятных отзывов. Государственные же каналы вообще предпочли оставить победу Звягинцева без комментариев.
В основной своей массе зрители увидели «Левиафана» русофобской картиной, обнажающей национальные пороки российского общества: поголовное пьянство, бедность, бескультурье, коррупцию... На Западе, в последнее время особенно «неровно дышащем» к нашей стране, такой сюжет не мог быть не оценен. Сам же Звягинцев неоднократно отмечал в различных интервью, что в «Левиафане» не собирался говорить о бедах России. Он хотел отразить глобальную проблему государственного беспредела, просто поместил ее в контекст российской действительности, потому как попросту не знает, как живут «где-то там».
А как живут в России - знает. Поэтому персонажи звягинцевской драмы хоть и немного утрированы, местами шаблонны, но в целом весьма реалистичны. Изобилующие матом разговоры под водочку, поездка на шашлыки под «Владимирский Централ», пьяные полицейские за рулем - все это очень по-русски. С помощью «братков» - просто и по-нашему - решается вопрос с неугодным местному самоуправленцу адвокатом.
С точки зрения режиссерско-операторской работы фильм снят потрясающе.
Холодные волны Баренцева моря, молчаливые скалы, мертвые черные лодки, скелеты китов - этот мрачный, тяжелый, местами даже зловещий пейзаж сопровождает нас на протяжении всей картины. Но нельзя не признать, что вся эта застывшая природа севера невероятно красива, и как нельзя лучше подходит для места действия «Левиафана».
Замечательно в фильме сняты сцены суда и церковной проповеди. Долгие монотонные речи, медленный наплыв камеры от общего плана к крупному, прямо на лица читающих - это дает зрителю до мозга костей прочувствовать всю чудовищность происходящего.
«Левиафан» - кино неоднозначное, предусматривающее возможность для разнообразного зрительского прочтения. Кто-то увидит в нем «немытую» Россию, кто-то - разлагающийся аппарат государственности, кто-то - критику института православной церкви, а кто-то - историю простого автомеханика Николая, жизнь которого по странному повороту судьбы превратилась в руины.
Ксения Баляс
Сюжет фильма достаточно прост и будто бы знаком каждому зрителю. Автомеханик Николай живет с женой и сыном в небольшом провинциальном городке на берегу Баренцева моря. Земля, на которой уже много лет стоит дом Николая, приглянулась местному мэру - за нее чиновник предлагает ничтожный выкуп, не позволяющий даже приобрести новое жилье в черте города. Защищать интересы друга из Москвы приезжает старый армейский приятель Николая Дмитрий, ныне уважаемый адвокат. С собой он привозит внушительную папку компромата на мэра, который позволит «взять за фаберже» беспринципного владыку. Но противостоять чудовищной государственной машине героям оказывается не под силу, и жизнь Николая начинает стремительно рушиться.
Название фильма приводит нас к библейской истории о Иове, чью веру Бог решил испытать, отняв все: богатство, детей, здоровье. Иов сначала роптал, но после принял это как должное, за что и был вознагражден Господом - получил назад все и прожил долгую, счастливую жизнь. В этой притче и упоминается страшное морское чудище - Левиафан. Данный образ используется в фильме как метафора государственной власти, которую ранее предложил Томас Гоббс в одноименном трактате. Наш герой Николай вместе с другом самонадеянно решили обуздать чудовище-власть, «вдеть кольцо в ноздри его», но им это оказалось попросту не под силу, потому как только Бог имеет власть над Левиафаном.
Фактически «Бог» его и «кормит», ведь противоправные действия властей в фильме одобряются православной церковью. «Всякая власть от Бога», - повторяет мэру несколько раз под водочку холеный, прикормленный архиерей. И добавляет: «Покуда Богу угодно - будешь у власти». «А угодно ли Богу?», - спрашивает мэр. «Угодно, угодно», - немного замявшись, отвечает архиерей. Символично, что в конце фильма выясняется: земля, на которой стоял дом Николая, требовалась под постройку церкви. И вот она стоит, новенькая, белоснежная, и в ней архиерей читает проповедь о правде и о вере.
«Бог все видит», - говорит на ушко своему сыну довольный мэр.
В этом же контексте в фильме всплывает тема веры и неверия. Мэр, хоть и нечистый на руку человек, но «верит»: жертвует церкви кругленькие суммы, вроде как ходит на исповедь по воскресеньям. И все у него в жизни хорошо. А Николай не верит и ни капли не раскаивается в этом. «Где же твой Бог милосердный?», - спрашивает он у местного священника. «Мой-то со мной, а вот где твой?», - отвечает батюшка. Собственно трагедия героев кинокартины, возможно, вовсе и не в том, что они оказались на пути Левиафана, а именно в том, что они безбожны.
«Левиафан» был крайне высоко оценен за рубежом, получив среди прочих наград Золотой Глобус, как лучший фильм на иностранном языке. Также картина принесла победу на 67м Каннском кинофестивале своему режиссеру Андрею Звягинцеву в номинации «лучший сценарий». При этом на родине фильм был встречен достаточно неоднозначно, получив внушительное количество нелицеприятных отзывов. Государственные же каналы вообще предпочли оставить победу Звягинцева без комментариев.
В основной своей массе зрители увидели «Левиафана» русофобской картиной, обнажающей национальные пороки российского общества: поголовное пьянство, бедность, бескультурье, коррупцию... На Западе, в последнее время особенно «неровно дышащем» к нашей стране, такой сюжет не мог быть не оценен. Сам же Звягинцев неоднократно отмечал в различных интервью, что в «Левиафане» не собирался говорить о бедах России. Он хотел отразить глобальную проблему государственного беспредела, просто поместил ее в контекст российской действительности, потому как попросту не знает, как живут «где-то там».
А как живут в России - знает. Поэтому персонажи звягинцевской драмы хоть и немного утрированы, местами шаблонны, но в целом весьма реалистичны. Изобилующие матом разговоры под водочку, поездка на шашлыки под «Владимирский Централ», пьяные полицейские за рулем - все это очень по-русски. С помощью «братков» - просто и по-нашему - решается вопрос с неугодным местному самоуправленцу адвокатом.
С точки зрения режиссерско-операторской работы фильм снят потрясающе.
Холодные волны Баренцева моря, молчаливые скалы, мертвые черные лодки, скелеты китов - этот мрачный, тяжелый, местами даже зловещий пейзаж сопровождает нас на протяжении всей картины. Но нельзя не признать, что вся эта застывшая природа севера невероятно красива, и как нельзя лучше подходит для места действия «Левиафана».
Замечательно в фильме сняты сцены суда и церковной проповеди. Долгие монотонные речи, медленный наплыв камеры от общего плана к крупному, прямо на лица читающих - это дает зрителю до мозга костей прочувствовать всю чудовищность происходящего.
«Левиафан» - кино неоднозначное, предусматривающее возможность для разнообразного зрительского прочтения. Кто-то увидит в нем «немытую» Россию, кто-то - разлагающийся аппарат государственности, кто-то - критику института православной церкви, а кто-то - историю простого автомеханика Николая, жизнь которого по странному повороту судьбы превратилась в руины.
Ксения Баляс