Для кого: для патриотов-романтиков
Совершенно и абсолютно понятно, что патриотизм у нас сегодня не в моде. Так что на появление еще одних "Мертвых душ" ну совершенно никто не рассчитывал.
Однако если убрать из оных всю историю с покупкой, а оставить только бескрайнюю Россию со всем и всеми, кто в ней водится, растет, дышит, работает, жужжит, по небу ползает или мед собирает, то получится почти "Тридцать третье марта".
Это произведение по силе образов, по интонации и эмоциям, точно написано в стихах, только без рифм и ритма. Главного действующего лица здесь нет, да и быть не может, только облака по небу гуляют, дождем брызгаются, если грустно станет. Автор, как любопытный исследователь, забирается в такие уголки нашей страны, которые точно постеснялись бы смешных своих названий, будь они чуть более известны. Но про них, к счастью или сожалению, никто и не слышал, кроме местных, поголовно пытающихся отсюда вырваться, или уже ушедших в такой глубокий запой, что желаний остается два-три и те слишком приземленные. В каждом городке Бару находит не только занятные вывески или колоритных обитателей, но и непременно городской музей, где разложено все, на что не поскупились жители и что скупятся обеспечивать власти. И каждый раз непременно вспоминает, как здорово было в той стране, которую мы безвозвратно потеряли в начале прошлого века.
Катерина Серебренникова
Совершенно и абсолютно понятно, что патриотизм у нас сегодня не в моде. Так что на появление еще одних "Мертвых душ" ну совершенно никто не рассчитывал.
Однако если убрать из оных всю историю с покупкой, а оставить только бескрайнюю Россию со всем и всеми, кто в ней водится, растет, дышит, работает, жужжит, по небу ползает или мед собирает, то получится почти "Тридцать третье марта".
Это произведение по силе образов, по интонации и эмоциям, точно написано в стихах, только без рифм и ритма. Главного действующего лица здесь нет, да и быть не может, только облака по небу гуляют, дождем брызгаются, если грустно станет. Автор, как любопытный исследователь, забирается в такие уголки нашей страны, которые точно постеснялись бы смешных своих названий, будь они чуть более известны. Но про них, к счастью или сожалению, никто и не слышал, кроме местных, поголовно пытающихся отсюда вырваться, или уже ушедших в такой глубокий запой, что желаний остается два-три и те слишком приземленные. В каждом городке Бару находит не только занятные вывески или колоритных обитателей, но и непременно городской музей, где разложено все, на что не поскупились жители и что скупятся обеспечивать власти. И каждый раз непременно вспоминает, как здорово было в той стране, которую мы безвозвратно потеряли в начале прошлого века.
Катерина Серебренникова