Признаюсь честно: кино со смыслом смотрю не так часто, как хотелось бы. Просто посидеть, два раза громко засмеяться и выпить литр газировки менее затратно в плане мозговых потуг, согласитесь. В общем, раз в месяц мне удается открыть свой заветный список, направленный на восполнение пробелов в знаниях классики мирового кинематографа, и посмотреть что-то стоящее. В этот раз мой взгляд упал на произведение Фрица Ланга “Метрополис” 1927 года. Не то чтобы радости моей не было предела, но, вооружившись терпением и лояльностью, я, в твердой уверенности, что выключу минуте на пятнадцатой, начала смотреть и... так и не выключила.
Эпиграф фильма полностью отражает содержание: “Посредником между Головой и Руками должно быть Сердце”. Город разделен соответственно на Голову (Высший свет, элита) и Руки (низы, рабочий класс, которые обеспечивают работу этого города). И между ними сплошное непонимание, что осложняет работу и дееспособность Метрополиса. Все, что мы видим - сплошная антиутопия: толпы рабочих, в одинаковых робах, передвигающихся тяжелым шагом с опущенной головой в такт симфоническому оркестру за кадром, и Вечные сады для развлечения молодых людей, чьи отцы управляют городом. Между ними пропасть. Все меняет сын управляющего городом (Густав Фрёлих), который узнает о существования промышленного уровня. Как и полагается главному герою, он стремительно бросается туда, его неокрепшая психика рисует ему Молоха, вместо Главной машины, и этого становится достаточно, чтобы начать бороться за свободу, равноправие и прочие блага. Сейчас мы привыкли к таким идеям: Брэдбери рассказал нам про Гая Монтэга и книги, Оруэлл про 1984, а Замятин открыл нам мир Единого государства и I-330. Но на тот момент это было ново, местами довольно дерзко и непонятно для многих, видимо, поэтому фильм не окупился в прокате. Тем не менее, работа Фрица Ланга в дальнейшем стала образцом для подражания.
Развитие сюжета достаточно размеренное, без всякой спешки, но это не сказывается на ощущениях: смотрится на одном дыхании. Пожалуй, это заслуга актеров. В частности, главной героини Марии (Бриджитт Хельм, она же свой антипод). Смотреть на нее было одно удовольствие, хотя красивой её назвать сложно, да и мастерством она поначалу не блистала. Образ идейной вдохновительницы, почти святой, она раскрыла так, как, наверное, сделала бы это любая исполнительница подобной роли: большие глаза, прижатые к груди руки, одухотворенность. Но стоило ей превратиться в Лже-Марию, как я увидела прекрасную актрису. Разительные метаморфозы в мимике, жестах, походке и взгляде. Одним своим видом она выражала порок и коварство. Но кульминацией, на мой взгляд, является её сжигание: Бриджитт Хельм, по решению Ланга, была возведена на настоящий костер, и те десять секунд, где она, как ведьма или дьяволица, безумно смеется и мечется, актриса провела буквально в огне. Также впечатлил отец главного героя - Иоганн Фредерсон (Альфред Абель). Он достаточно отличается от остальных актеров своей игрой: без гиперболизации и резких движений он создал образ интеллектуально развитого человека, скупого на эмоции, но достаточно заботливого отца. Сцена, где он становится седым вне всяких похвал: сыграть человека, обладающего силой и властью, в таком беспомощном состоянии достойно восхищения. В целом, каждый актер сыграл своего персонажа именно таким, каким он должен быть. Становится понятно, почему процесс "кастинга" на тот момент так затянулся.
Дух захватывает и при виде декораций. Недаром “Метрополис” считают самым дорогим проектом в истории немого кинематографа. Город-рай смутно напоминает Нью-Йорк, потому как Вавилонская башня схожа с Empire State Building. Отсутствие технологий, спецэффектов ничуть не смутило создателей. Они построили “живой” макет Метрополиса, и настоящий подземный город, цех и Вечные сады, изобрели видеосвязь, которая до боли похожа на skype. Продолжать можно очень долго, потому как вся обстановка пропитана этим предчувствием будущего. Фильм во всех смыслах опередил свое время.
Что касается масштабности проекта, о ней говорят цифры: тридцать тысяч человек массовки, из них одиннадцать согласились побриться налысо для двухминутного восхождения к Вавилонской башне. Семьсот детей, играющих настолько натурально, что возникает ощущение, будто их там и правда пугали, отбирали у родителей и заставляли стоять в ледяной воде (последнее, кстати, подтверждается многими источниками). И пусть в меня бросят камень, но я была поражена массовыми эпичными сценами Ланга куда больше, чем, к примеру, Кэмеронвскими битвами синих людей в “Аватаре”.
Конечно, подтекст заставил задуматься. Произнесенная Марией проповедь-притча про Вавилонскую башню, необычно интерпретированная под сюжет фильма, а также тонкие аллегории, построенные на библейских сюжетах, приводят к размышлениям о смысле жизни, да и вообще, о чем-то более серьезном, чем вечная суета и погоня за призрачным счастьем. И пусть финал излишне сладок или даже приторен, пусть он немного далек от реальности и отступает от жанра антиутопии, все же это не портит само произведение. Да, произведение, потому что иначе “Метрополис” не назовешь.
Мария Перегудова
Эпиграф фильма полностью отражает содержание: “Посредником между Головой и Руками должно быть Сердце”. Город разделен соответственно на Голову (Высший свет, элита) и Руки (низы, рабочий класс, которые обеспечивают работу этого города). И между ними сплошное непонимание, что осложняет работу и дееспособность Метрополиса. Все, что мы видим - сплошная антиутопия: толпы рабочих, в одинаковых робах, передвигающихся тяжелым шагом с опущенной головой в такт симфоническому оркестру за кадром, и Вечные сады для развлечения молодых людей, чьи отцы управляют городом. Между ними пропасть. Все меняет сын управляющего городом (Густав Фрёлих), который узнает о существования промышленного уровня. Как и полагается главному герою, он стремительно бросается туда, его неокрепшая психика рисует ему Молоха, вместо Главной машины, и этого становится достаточно, чтобы начать бороться за свободу, равноправие и прочие блага. Сейчас мы привыкли к таким идеям: Брэдбери рассказал нам про Гая Монтэга и книги, Оруэлл про 1984, а Замятин открыл нам мир Единого государства и I-330. Но на тот момент это было ново, местами довольно дерзко и непонятно для многих, видимо, поэтому фильм не окупился в прокате. Тем не менее, работа Фрица Ланга в дальнейшем стала образцом для подражания.
Развитие сюжета достаточно размеренное, без всякой спешки, но это не сказывается на ощущениях: смотрится на одном дыхании. Пожалуй, это заслуга актеров. В частности, главной героини Марии (Бриджитт Хельм, она же свой антипод). Смотреть на нее было одно удовольствие, хотя красивой её назвать сложно, да и мастерством она поначалу не блистала. Образ идейной вдохновительницы, почти святой, она раскрыла так, как, наверное, сделала бы это любая исполнительница подобной роли: большие глаза, прижатые к груди руки, одухотворенность. Но стоило ей превратиться в Лже-Марию, как я увидела прекрасную актрису. Разительные метаморфозы в мимике, жестах, походке и взгляде. Одним своим видом она выражала порок и коварство. Но кульминацией, на мой взгляд, является её сжигание: Бриджитт Хельм, по решению Ланга, была возведена на настоящий костер, и те десять секунд, где она, как ведьма или дьяволица, безумно смеется и мечется, актриса провела буквально в огне. Также впечатлил отец главного героя - Иоганн Фредерсон (Альфред Абель). Он достаточно отличается от остальных актеров своей игрой: без гиперболизации и резких движений он создал образ интеллектуально развитого человека, скупого на эмоции, но достаточно заботливого отца. Сцена, где он становится седым вне всяких похвал: сыграть человека, обладающего силой и властью, в таком беспомощном состоянии достойно восхищения. В целом, каждый актер сыграл своего персонажа именно таким, каким он должен быть. Становится понятно, почему процесс "кастинга" на тот момент так затянулся.
Дух захватывает и при виде декораций. Недаром “Метрополис” считают самым дорогим проектом в истории немого кинематографа. Город-рай смутно напоминает Нью-Йорк, потому как Вавилонская башня схожа с Empire State Building. Отсутствие технологий, спецэффектов ничуть не смутило создателей. Они построили “живой” макет Метрополиса, и настоящий подземный город, цех и Вечные сады, изобрели видеосвязь, которая до боли похожа на skype. Продолжать можно очень долго, потому как вся обстановка пропитана этим предчувствием будущего. Фильм во всех смыслах опередил свое время.
Что касается масштабности проекта, о ней говорят цифры: тридцать тысяч человек массовки, из них одиннадцать согласились побриться налысо для двухминутного восхождения к Вавилонской башне. Семьсот детей, играющих настолько натурально, что возникает ощущение, будто их там и правда пугали, отбирали у родителей и заставляли стоять в ледяной воде (последнее, кстати, подтверждается многими источниками). И пусть в меня бросят камень, но я была поражена массовыми эпичными сценами Ланга куда больше, чем, к примеру, Кэмеронвскими битвами синих людей в “Аватаре”.
Конечно, подтекст заставил задуматься. Произнесенная Марией проповедь-притча про Вавилонскую башню, необычно интерпретированная под сюжет фильма, а также тонкие аллегории, построенные на библейских сюжетах, приводят к размышлениям о смысле жизни, да и вообще, о чем-то более серьезном, чем вечная суета и погоня за призрачным счастьем. И пусть финал излишне сладок или даже приторен, пусть он немного далек от реальности и отступает от жанра антиутопии, все же это не портит само произведение. Да, произведение, потому что иначе “Метрополис” не назовешь.
Мария Перегудова