Творчество Владимира Георгиевича – это квинтэссенция садизма, с отсылкой к книге «120 дней Содома», и сарказма, пронизывающего, будто иголкой, все произведения Сорокина. Гротескно автор привык отображать буквами реальность. Подобное было в «Норме», Сорокин довольно фривольно описывал быт совка (не побоюсь этого слова), где у каждого была своя норма за день спрессованных фекалий. Кто-то обзывает его мерзким за грубую прямолинейность и нецензурную лексику (вспомнить хотя бы рассказ «Настенька», где родители зажарили своего ребенка заживо, видите ли - ритуал такой), другие – гением (как говорится «глаголом жжет сердца людей»), оставшиеся - гением с чувством юмора и с удовольствием читают.
В романе «Теллурия» нет спрессованных норм, съедаемых за ужином детей и совокуплений с трупом (рассказ «Сашкина любовь»), зато присутствует 441 лист (издание ACT: CORPUS, 2015) нострадамусовского текста, с порицаниями за века минувшие и ужасом перед веками грядущими. Сорокинская антиутопия – это Европа и Россия будущего, где вся территория - это удельные княжества и отдельные республики, структура которых напоминает феодальную раздробленность на Руси XII века. Только у Сорокина век далеко не XII, а скорее XXV. И люди уже не люди, а «мутанты»: кентавры, великаны, амазонки, маленькие человечки и православные коммунисты. Да и мир совсем не тот: где вы видели, чтобы человек совокуплялся с феей размером с колибри, а люди вместо денег были помешаны на «гвоздях». Последнее стоит описать поподробнее: во вселенной Теллурии гвозди - это несколько часов эйфории, бесконечного экстаза, которые давали возможность человеку отрешиться от всего мирского (серого, безрадостного и до боли унылого). По-простому, «гвозди» - это наркотики, которые ко всему прочему являлись еще и расхожей валютой. Проще говоря, на смену капиталистического общества, где на доллар надели корону, пришло общество «гвоздевой» теллурии, где общепризнанный и возлюбленный наркотик был на вес золота.
Однако не только вокруг «гвоздя», который, кстати, для кайфа нужно было забить в голову, крутится роман Сорокина. Помимо «изувеченных голов» (метафору стоит интерпретировать двояко), автор описывает людей «будущего», а это более ценно. Прочитав книгу, можно ответить на вопрос: «Какими будут люди после XXI века, со всеми его политическими решениями, псевдодемократией, толерантностью и свободой самовыражения и тд?». XXI век породил мировой хаос (по мнению автора), где маленьким людям приходится выращивать в земле кастеты, чтобы обороняться; «богатым» бежать из Московского княжества в Рязанское, заплатив за побег высокую цену - целый теллуриевый гвоздь, а подросткам искать плотников, которые решатся забить им в голову найденный «металл счастья». Сардонический мир будущего нарисовал Сорокин, а в целом он просто описал настоящее. Причем сделал это со свойственной ему особенной манерой – заимствуя потрясающий слог «всех известных классиков» – Пушкина, Есенина, Бунина и тд. – а также диалекты разных областей огромной Руси. У Сорокина есть дар – жонглировать одновременно разными формами языка, он искусно перепрыгивает с одного диалекта на другой, не теряя «в прыжке» особенностей речи. Это его главный козырь, забивающий все нападки на творчество Сорокина «теллуриевым гвоздем» в голову, заставляя кайфовать от одного слога автора.
Бессмысленно пересказывать текст «романа», последнее закавычено, т.к. присвоить сборнику рассказов жанр «романа» – довольно спорный шаг. Вереница фриков проходит перед читателем, переступая через номера глав, абсолютно не связанных между собой. Их можно было перетасовать, хронология бы не испортилась, потому что ее – нет. Вопрос: «Почему Сорокин назвал 50 рассказов – романом?» остается открытым. Выдвигаю предположение, вам самим решать соглашаться или нет. Все маленькие истории связаны между собой не просто нитью, а бечевкой – историей одной республики-утопии Теллурии. Вспомнилось даже математическое клише/формула «От перемены мест слагаемых, сумма не меняется». Переставляй, не переставляй рассказы в романе, смысл их будет всегда единым – ироничный рассказ о будущем, где мир разделился на 1000 за и против, 1000 удельных земель, где первым всегда будет тот, кто предлагает светлое будущее и диктует правила прекрасного настоящего, а позади – маргинал, удел которого теллуриевый «гвоздь», вбитый в голову и кайф, кайф и кайф. Never more.
Ксения Сергиенко
В романе «Теллурия» нет спрессованных норм, съедаемых за ужином детей и совокуплений с трупом (рассказ «Сашкина любовь»), зато присутствует 441 лист (издание ACT: CORPUS, 2015) нострадамусовского текста, с порицаниями за века минувшие и ужасом перед веками грядущими. Сорокинская антиутопия – это Европа и Россия будущего, где вся территория - это удельные княжества и отдельные республики, структура которых напоминает феодальную раздробленность на Руси XII века. Только у Сорокина век далеко не XII, а скорее XXV. И люди уже не люди, а «мутанты»: кентавры, великаны, амазонки, маленькие человечки и православные коммунисты. Да и мир совсем не тот: где вы видели, чтобы человек совокуплялся с феей размером с колибри, а люди вместо денег были помешаны на «гвоздях». Последнее стоит описать поподробнее: во вселенной Теллурии гвозди - это несколько часов эйфории, бесконечного экстаза, которые давали возможность человеку отрешиться от всего мирского (серого, безрадостного и до боли унылого). По-простому, «гвозди» - это наркотики, которые ко всему прочему являлись еще и расхожей валютой. Проще говоря, на смену капиталистического общества, где на доллар надели корону, пришло общество «гвоздевой» теллурии, где общепризнанный и возлюбленный наркотик был на вес золота.
Однако не только вокруг «гвоздя», который, кстати, для кайфа нужно было забить в голову, крутится роман Сорокина. Помимо «изувеченных голов» (метафору стоит интерпретировать двояко), автор описывает людей «будущего», а это более ценно. Прочитав книгу, можно ответить на вопрос: «Какими будут люди после XXI века, со всеми его политическими решениями, псевдодемократией, толерантностью и свободой самовыражения и тд?». XXI век породил мировой хаос (по мнению автора), где маленьким людям приходится выращивать в земле кастеты, чтобы обороняться; «богатым» бежать из Московского княжества в Рязанское, заплатив за побег высокую цену - целый теллуриевый гвоздь, а подросткам искать плотников, которые решатся забить им в голову найденный «металл счастья». Сардонический мир будущего нарисовал Сорокин, а в целом он просто описал настоящее. Причем сделал это со свойственной ему особенной манерой – заимствуя потрясающий слог «всех известных классиков» – Пушкина, Есенина, Бунина и тд. – а также диалекты разных областей огромной Руси. У Сорокина есть дар – жонглировать одновременно разными формами языка, он искусно перепрыгивает с одного диалекта на другой, не теряя «в прыжке» особенностей речи. Это его главный козырь, забивающий все нападки на творчество Сорокина «теллуриевым гвоздем» в голову, заставляя кайфовать от одного слога автора.
Бессмысленно пересказывать текст «романа», последнее закавычено, т.к. присвоить сборнику рассказов жанр «романа» – довольно спорный шаг. Вереница фриков проходит перед читателем, переступая через номера глав, абсолютно не связанных между собой. Их можно было перетасовать, хронология бы не испортилась, потому что ее – нет. Вопрос: «Почему Сорокин назвал 50 рассказов – романом?» остается открытым. Выдвигаю предположение, вам самим решать соглашаться или нет. Все маленькие истории связаны между собой не просто нитью, а бечевкой – историей одной республики-утопии Теллурии. Вспомнилось даже математическое клише/формула «От перемены мест слагаемых, сумма не меняется». Переставляй, не переставляй рассказы в романе, смысл их будет всегда единым – ироничный рассказ о будущем, где мир разделился на 1000 за и против, 1000 удельных земель, где первым всегда будет тот, кто предлагает светлое будущее и диктует правила прекрасного настоящего, а позади – маргинал, удел которого теллуриевый «гвоздь», вбитый в голову и кайф, кайф и кайф. Never more.
Ксения Сергиенко