Снег хрустел под ногами. Нет, не так. Разве могло в то поэтическое утро хоть что-то быть прозаическим?
Снежинки шептали мне не то тайны мироздания, не то добрые напутствия. Только они были моими спутниками, цеплялись за волосы, скользили по куртке.
Снежная пудра и угрюмые тёмные стены зданий. Ни одна из цветовых крайностей не желала уступить в яркости. Из моего глаза выбежала слезинка - слишком сильное различие между серостью и белизной вызвало её. А потом она тихонько кралась по щеке, точно боялась, что поймают.
Ни звука в спокойном и сонном зимнем воздухе. Тишина разлилась, поглотила все шорохи, всю суетность жизни. И утренний мир - уже не хаотичный муравейник, он предстал передо мной гармоничным. Он выверен до последней сухой веточки, до каждой недолговечной снежинки.
Внезапно я почувствовала что-то странное: словно кто-то смотрел на меня. Я подняла голову. Сквозь тончайшее хрустальное покрывало неба смотрело солнце, смотрело ласково и удивлённо. А снежинки тем временем продолжали падать. Но теперь в лучах солнца они походили на тысячи маленьких стёклышек, и в каждом таилась капля небесного света.
Я подбирала слова, чтобы описать увиденное. Откуда-то из глубин бездонного озера памяти всплыла строка: «Архангельская тишина». Да, это написал Игорь Северянин много десятилетий назад. Раньше подобные сочетания слов вызывали у меня лишь недоумение. Но я поняла, как жестоко ошиблась.
"Знаю. Вижу. Бывает", - произнесла я, вслушиваясь в спокойную тишину.
Я шла дальше и жалела лишь об одном: смотревшего на меня я не увижу, даже если очень постараюсь…
Ирина Обухова
Снежинки шептали мне не то тайны мироздания, не то добрые напутствия. Только они были моими спутниками, цеплялись за волосы, скользили по куртке.
Снежная пудра и угрюмые тёмные стены зданий. Ни одна из цветовых крайностей не желала уступить в яркости. Из моего глаза выбежала слезинка - слишком сильное различие между серостью и белизной вызвало её. А потом она тихонько кралась по щеке, точно боялась, что поймают.
Ни звука в спокойном и сонном зимнем воздухе. Тишина разлилась, поглотила все шорохи, всю суетность жизни. И утренний мир - уже не хаотичный муравейник, он предстал передо мной гармоничным. Он выверен до последней сухой веточки, до каждой недолговечной снежинки.
Внезапно я почувствовала что-то странное: словно кто-то смотрел на меня. Я подняла голову. Сквозь тончайшее хрустальное покрывало неба смотрело солнце, смотрело ласково и удивлённо. А снежинки тем временем продолжали падать. Но теперь в лучах солнца они походили на тысячи маленьких стёклышек, и в каждом таилась капля небесного света.
Я подбирала слова, чтобы описать увиденное. Откуда-то из глубин бездонного озера памяти всплыла строка: «Архангельская тишина». Да, это написал Игорь Северянин много десятилетий назад. Раньше подобные сочетания слов вызывали у меня лишь недоумение. Но я поняла, как жестоко ошиблась.
"Знаю. Вижу. Бывает", - произнесла я, вслушиваясь в спокойную тишину.
Я шла дальше и жалела лишь об одном: смотревшего на меня я не увижу, даже если очень постараюсь…
Ирина Обухова