Если в России жанр художественного чтения не только давно пережил свой золотой век, но почти отошел в небытие, то в Германии он продолжает процветать. В репертуаре многих театров регулярно отводятся дни для чтецких программ, представляемых актерами труппы, и мало какой театральный фестиваль обходится без цикла вечеров, когда признанные мастера сцены и честолюбивые дебютанты прочитывают (точнее, разыгрывают) для зрителей новые и хорошо забытые старые пьесы, стихи или новеллы. Не стал исключением и ежегодно проходящий в Вольфсбурге фестиваль “Movimentos”, предложивший целую программу с участием популярнейших звезд немецкого театра и кино - Томаса Тиме и Ирис Бербен, Мартины Гедек и Йоахима Кроля, Ангелы Винклер и Ульриха Нётена, которые напомнили или открыли зрителям творения Эдварда Олби, Курта Тухольского, Льюиса Кэрролла, Осипа Мандельштама.
Именно в рамках этой программы 24 мая в церкви Святого Духа состоялось чтение пьесы Ханса Магнуса Энценсбергера «Племянник Вольтера. Мистификация в стиле Дидро» (1996). Из названия уже становится очевидным, что автор вдохновлялся одним из самых известных произведений просветителя-энциклопедиста, повестью «Племянник Рамо», и, по сути, он создал римейк сюжета XVIII века в драматической форме.
В фойе парижской академии протекает диалог не названного по имени Философа и также оставшегося безымянным самозваного племянника Вольтера, случайно встретившихся во время заседания, посвященного колониальной политике государства. Философ ускользнул из зала, чтобы избежать участия в дебатах в поддержку работорговли, а проникший туда из желания побыть в обществе важных особ племянник был грубо вышвырнут лакеями.
Выбор артистов, пожалуй, можно считать идеальным. Мартин Вуттке в роли Племянника, фонтанирующий эмоциями, способный за минуту изобразить десяток выражений лица и сменить дюжину интонаций, легко переходящий от невинной младенческой улыбки к гримасе злобной горгульи, от шепелявого заикания к пулеметной скороговорке, актер гротеска, ярких красок, широких мазков. И примеривший образ Философа Штефан Курт, обладающий не меньшей пластичностью, чем его коллега по «Берлинер Ансамбль», но, в отличие от него, избегающий бурного проявления эмоций, рисующий персонажей легкими изящными штрихами, мастер паузы, сдержанного переживания, привыкший благодаря многолетней работе с Робертом Уилсоном даже свое лицо скрывать за причудливым экстравагантным гримом.
Мыслитель, озабоченный моральным состоянием общества и улучшением условий его жизни, потративший годы, «философствуя о философии», и беззаботный прожигатель жизни, гаер и шут, «паразит», пристраивающийся подобно мольеровскому Тартюфу то к одному богатому покровителю, то к другому, обсуждают различные темы: последствия европейского колониализма, возрастающее влияние тайной полиции, воздействие гения на судьбы обыкновенных людей, природа счастья и особенности человеческой натуры.
Диалог корифея мысли и виртуоза выживания напоминает фехтовальный бой, на один ядовитый выпад отвечают другим, каламбур парируют остротой, а колкие шутки и едкие замечания сыплются, будто искры при соприкосновении мечей.
Автор не ставит задачу определить, чья позиция верна, а чья ложна, тезисы и аргументы обоих героев уязвимы, в их споре нет и не может быть победителя, он является лишь способом рассмотреть саму жизнь во всем ее противоречивом разнообразии. И эта многоаспектность восприятия окружающего мира оказывается чертой уже века не XVIII-го, а ХХ-го. Насмешник Энценсбергер нарочно смешал эпохи, позволив Племяннику напевать “I can get no satisfaction” “Rolling Stones” и говорить по мобильному телефону, а в конце пьесы переодев выходящих из зала Академии участников заседания из камзолов с париками в современные костюмы, о чем мы узнаем из зачитанной ремарки. Колесо времени вращается, одежды и прически меняются, жизнь может обманывать и разочаровывать, но пока мы живы, как соглашаются герои, надо черпать наслаждение даже в наших несчастьях. А тем более в радостях, к каковым, несомненно, принадлежит вечер, проведенный в обществе двух талантливейших актеров.
Светлана Спиридонова
Фотографии: Matthias Leitzke
Именно в рамках этой программы 24 мая в церкви Святого Духа состоялось чтение пьесы Ханса Магнуса Энценсбергера «Племянник Вольтера. Мистификация в стиле Дидро» (1996). Из названия уже становится очевидным, что автор вдохновлялся одним из самых известных произведений просветителя-энциклопедиста, повестью «Племянник Рамо», и, по сути, он создал римейк сюжета XVIII века в драматической форме.
В фойе парижской академии протекает диалог не названного по имени Философа и также оставшегося безымянным самозваного племянника Вольтера, случайно встретившихся во время заседания, посвященного колониальной политике государства. Философ ускользнул из зала, чтобы избежать участия в дебатах в поддержку работорговли, а проникший туда из желания побыть в обществе важных особ племянник был грубо вышвырнут лакеями.
Выбор артистов, пожалуй, можно считать идеальным. Мартин Вуттке в роли Племянника, фонтанирующий эмоциями, способный за минуту изобразить десяток выражений лица и сменить дюжину интонаций, легко переходящий от невинной младенческой улыбки к гримасе злобной горгульи, от шепелявого заикания к пулеметной скороговорке, актер гротеска, ярких красок, широких мазков. И примеривший образ Философа Штефан Курт, обладающий не меньшей пластичностью, чем его коллега по «Берлинер Ансамбль», но, в отличие от него, избегающий бурного проявления эмоций, рисующий персонажей легкими изящными штрихами, мастер паузы, сдержанного переживания, привыкший благодаря многолетней работе с Робертом Уилсоном даже свое лицо скрывать за причудливым экстравагантным гримом.
Мыслитель, озабоченный моральным состоянием общества и улучшением условий его жизни, потративший годы, «философствуя о философии», и беззаботный прожигатель жизни, гаер и шут, «паразит», пристраивающийся подобно мольеровскому Тартюфу то к одному богатому покровителю, то к другому, обсуждают различные темы: последствия европейского колониализма, возрастающее влияние тайной полиции, воздействие гения на судьбы обыкновенных людей, природа счастья и особенности человеческой натуры.
Диалог корифея мысли и виртуоза выживания напоминает фехтовальный бой, на один ядовитый выпад отвечают другим, каламбур парируют остротой, а колкие шутки и едкие замечания сыплются, будто искры при соприкосновении мечей.
Автор не ставит задачу определить, чья позиция верна, а чья ложна, тезисы и аргументы обоих героев уязвимы, в их споре нет и не может быть победителя, он является лишь способом рассмотреть саму жизнь во всем ее противоречивом разнообразии. И эта многоаспектность восприятия окружающего мира оказывается чертой уже века не XVIII-го, а ХХ-го. Насмешник Энценсбергер нарочно смешал эпохи, позволив Племяннику напевать “I can get no satisfaction” “Rolling Stones” и говорить по мобильному телефону, а в конце пьесы переодев выходящих из зала Академии участников заседания из камзолов с париками в современные костюмы, о чем мы узнаем из зачитанной ремарки. Колесо времени вращается, одежды и прически меняются, жизнь может обманывать и разочаровывать, но пока мы живы, как соглашаются герои, надо черпать наслаждение даже в наших несчастьях. А тем более в радостях, к каковым, несомненно, принадлежит вечер, проведенный в обществе двух талантливейших актеров.
Светлана Спиридонова
Фотографии: Matthias Leitzke